се равно кто придет вслед за ней и придет ли вообще, но у старого Огюстена уже начинало ломить спину, а это означало, что приближается зима и скоро весь его мир изменится. Весь мир Огюстена… Он был невелик, с тех пор как старик перестал ходить: всего лишь вид из окна, всего лишь кусочек двора, кусочек соседней крыши покрытой красной черепицей и окно в доме напротив. Небольшое круглое оконце, в котором ни разу и тени не промелькнуло, сколько Огюстен его помнил…”
– Артем. – Мария тронула его за плечо и заглянула в экран ноутбука. – Небольшое оконце? – хмыкнула она и подняла глаза на улицу. Там через дорогу виднелось старое здание в стиле модерн с большим круглым окном – А, по-моему, это окно несоразмерно большое и за ним какой-то актовый зал. Тебе и впрямь стоило бы чаще выходить из дома. В Петербурге полно прекрасных зданий, а ты описываешь то, что через дорогу.
– Мне кажется, что каждый писатель должен, время от времени, наделять магическими свойствами те вещи и здания, которые его окружают. – Артем нервно пошевелил головой, потому что новая прическа Марии, касаясь шеи, вызывала жгучее желание чесаться.
– Тебе не нравится? – спросила та и приготовилась обидеться
– Нравится! – отчеканил Артем, тоном, не то судьи, не то полководца. – Очень нравится! – Просто щекотно.
– Тогда ладно. – ответила она снисходительно. – А почему Огюстен? Что у него с ногами? Что ты пишешь? Детектив? Он сыщик, как Мегрэ? Только того звали Жюль…
Мария засыпала Артема вопросами, и одновременно тормошила его за волосы и обнимала. Она была младше Артема, но тетёшкала его, как ребенка.
– Нет, это будет сказка.
– Сказка? – она была разочарована. – Этого никто не станет читать, и ты опять станешь брюзжать, что никому не нужен и рваться в дворники.
– Дворник – это прекрасное ремесло. – Артем собирался было начать философствовать, но Мария его перебила.
– Я не против, чтобы ты подметал улицы. – согласилась она. – Ты, по крайней мере, станешь чаще бывать на свежем воздухе. Но все-таки, почему ты не хочешь написать детектив? Или фантастику? Почему сказку? Кому это нужно. Дети теперь уже не читают сказки, они смотрят их в кино и на смартфонах.
Чудная Мария не ругала его и ни в коем случае не смеялась. Она искренне хотела, чтобы Артема читали, как можно больше людей. Пусть ему за это не платят, пусть его книги не стоят на полках книжных магазинов, но он, по крайней мере, чувствовал бы себя нужным. И потом ей и вправду нравилось, как он пишет. Но сказка! Это очередной шаг к унынию и хандре неоцененного писателя в интернете.
– Знаешь … – Артем задумался. – Мне кажется она нужна мне. Я очень хочу сам прочитать эту сказку.
– А о чем она будет?
Могло показаться, что девушка разговаривает со своим младшим непутёвым братом. Только брат этот был сед, лысоват и прихрамывал.
– Я пока не знаю. Я ведь ещё не написал её. – улыбнулся Артем.
– Вдруг она тебе не понравится?
– Тогда я её исправлю. Сотру и напишу заново.
– Я в магазин. – Мария упорхнула в коридор и шуршала оттуда пакетами. – Тебе купить что-нибудь к чаю?
Артем пожал плечами и покорно кивнул своим мыслям.
– Пусть это будут пряники. – сказал он не громко и уткнулся в клавиатуру. А за его спиной негромко закрылась входная дверь.
“– Пусть это будут пряники! – весело проговорил Огюстен и поставил на стол тарелку с засохшим хлебом.
– Пусть будут пряники. – согласилась Мари и с готовностью присела к столу. – Добрый мой Огюстен, а нельзя ли нам к пряникам, немного кофе?”
Сказка начиналась слишком печальной, но разве не так должны начинаться сказки? Артем тряхнул головой пытаясь отбросить сомнения и продолжить писать, но воображаемые герои умолкли и в голове не осталось ни звуков ветра в холодном камине, ни голоса прелестной малышки Мари, ни кашля самого Огюстена. Там остались только вопросы и ехидные замечания, то ли самого Артема, то ли язвительных критиков.
“Пряники? Хм… А в какой стране ты решил поселить своих героев? Судя по имени, твой Огюстен – француз. Или бельгиец… Ты уверен, что во Франции девятнадцатого, скажем, века, голодные девочки с прелестным именем Мари, мечтали именно о пряниках, а не о круассанах? А в Бельгии? Что ты про нее знаешь?” – надрывались ушлые критики.
Артем растерянно опустил руки. Если он начнет копаться в быте и кулинарии девятнадцатого века, то он не сдвинется с места, он просто утонет в фактах событиях и ингредиентах, проверяя каждую мелочь и пытаясь свести их воедино. Пройдет столько времени, что его герои, просто умрут с голоду. И он уже не сможет слышать их голоса.
“Но почему я сказал именно пряники?” – подумал про себя
