как бы из Эмиратов только что приехали…», так и побежала перебарщивать. С усердием. Поскольку отставного шпиона (?) Шаповалова Николая Васильевича нынешняя сыщица уважала безгранично, его намеки принимала к действию со всем старанием и юношеским пылом.
В результате чего подпаленная на горизонтальном лежаке солярия голая задница пылала уже совсем не фигурально, а горестно фактически – Дуся ерзала по автомобильному сиденью, колкая шерстяная обивка переднего кресла «Нивы» покусывалась даже через шорты.
Шевелиться было больно, иногда Землероева тихонькой ойкала. Деликатный шпион-пенсионер пропускал эти охи мимо ушей, хотя еще час назад, встречая Дусю с чемоданом у подъезда, Васильевич лицо таки не сохранил: как увидел малиново-свекольные ланиты потенциальной невесты так, попросту сказать, и обмер. Вышедшая из подъезда Евдокия напоминала освежеванного поросенка. Капельку абсурда в картину добавляли злостно розовый цвет чемодана на колесиках и фантастические фиолетовые бантики на босоножках-шпильках. (Хотя тут надо коротко обмолвиться: в отличие от ланит, бантики и чемодан выступали по делу.)
Ума не замазывать ланиты тональным кремом Дусе, хорошо, хватило. Управляя «Нивой», Николай Васильевич порой негромко вздыхал и крякал, но прочих гласных комментарием не делал.
Евдокия на уважаемого дяденьку шпиона даже косых взглядов не бросала. Трагически переживала, что тот корил за себя за опрометчиво сделанное предложение.
Спасая положение, снимая неловкое молчание, Николай Васильевич изничтожил тишину вопросом:
– Пробежимся по именам и датам, Евдокия?
– Угу, – кивнула сыщица. Помедлила секунду и продолжила: – Наша свадьба, Николай Васильевич, назначена на одиннадцатое октября…
– Ошибка, – перебил пенсионер. – Не Николай Васильевич, Дусенция, а Коля.
– Пардон, любимый, – хмыкнул дивный поросенок Дуся Землероева.
…В детективное агентство «Сфинкс» Шаповалов приехал вчера вечером. Приехал по звонку, и потому сыщицкий начальник Паршин и его единственная подчиненная Дуся – ждали. Паршин с деловитой сосредоточенностью, как вероятного клиента, Евдокия со смущенным нетерпением: нынешним июнем шпион-пенсионер и молодая сыщица любезностями обменялись: Евдокия уберегла от смерти дорогих для Шаповалова людей, Васильевич в долгу не остался – спас Дусю от жуткой гибели в огне. И кто из них в той ситуации проявил больше героизма, не ответил бы даже многоопытный отставной капитан полиции Олег Паршин. Евдокия производила реверансы в сторону Васильевича, Шаповалов, не кривя душой, считал спасительницей Евдокию.
Короче, оба были молодцы и бравые ребята. Землероева пошла бы за Васильевича и в огонь и в воду.
– У меня друга четыре дня назад убили, – едва присев на стул, без экивоков приступил вчера к беседе Николай Васильевич. – Я был на отдыхе, как только получил известие, тут же вылетел в Москву. Поменять билеты сразу же не получилось, так что на похороны я опоздал, но завтра выезжаю в Н-ск.
Евдокия быстренько представила карту России, мысленно нашла на ней довольно крупный областной центр на юго-востоке отчизны.
– Чем мы можем вам помочь? – серьезно проговорил Олег.
– Да тут, знаете ли, какое дело… – чуть смутился Николай Васильевич. – Мне помощь, собственно, не нужна, мне требуется фактор дестабилизации…
Олег и Дуся одномоментно подняли вверх брови.
Кто есть таков Николай Васильевич Шаповалов, сыщики доподлинно не знали. В начале знакомства Евдокия его в лоб спросила: «Вы, дядя, кто? Бывший нелегал на пенсии, военспец или просто – диверсант из ГРУ?» Васильевич тогда отшутился, опытно затуманил девичью головку, ответ оставил за резвым девичьим воображением. (А места для воображения хватало, поскольку Евдокия видела Васильевича в деле.)
И в том, что любая помощь матерому разведчику – без пользы, Олег и Евдокия совсем не сомневались. Вопрос стоял в обратном: в чем заключался интерес заслуженного господина к двум обыкновенным столичным сыщикам?
…Васильевич повествовал. Паршин все больше хмурился. Евдокия ерзала от нетерпения. У Паршина хватало опыта понять, что дело заворачивается круче некуда. Молоденькая подчиненная тихонько била копытом и покусывала удила: готовить рапорты о проказах жен ревнивых толстосумов – занятие малопочтенное, расследовать убийство – мечта любой девицы-сыщицы, воспитанной на детективах Агаты Кристи, Жапризо и славной тетеньки Марининой.
– С Ильей Муромцевым мы знакомы лет сорок. Он был моим наставником, я ему по гроб жизни… – Васильевич вздохнул. Продолжил: – Илья позвонил мне за день до гибели. Узнал, что я за границей, разговор свернул: мол, приедешь домой, поболтаем задешево. Задешево – не получилось.
Илью Владимировича Муромцева, коего вполне оправданно и давным-давно прозвали Ильей Муромцем,
