шары подергивались. Светка даже не попыталась прикрыться, захлопала огромными ресницами.
– Павлик, она… она… – Направила на меня наманикюренный ноготь. – Она меня обижает.
Дрожа от гнева и боли, я стояла в прихожей и прижимала к груди (первый размер, ничего выдающегося) еще влажное полотенце. Я не знала, куда деваться, мозг отказывался работать, зациклившись на бесконечном воспроизведении обвинений Павлика, особенно на его последнем: «Я мужчина, и это естественно, что я хочу видеть рядом настоящую женщину, а не особь неопределенного пола».
Разве не он говорил, что любит меня? Разве не он говорил, что я лучшая? И что теперь? Как теперь?
Светка бочком-бочком перебралась в спальню, послышался тихий шепот, резкий ответ Павлика:
– Квартира в общей собственности, так что тебя выгонять она не вправе.
Руки задрожали. Эти слова Павлика, ситуация, мои чувства никак не умещались в сознании, отторгались, выжигали все внутри.
Этого просто не могло быть.
Не со мной.
Я же над анекдотами о том, как жена пришла с работы раньше времени, смеялась, и вдруг…
Вздрогнув, обнаружила себя в нашей уютной кухне с новым, солнечным, желтой расцветки, гарнитуром. Мы же вместе выбирали, Павлик обнимал меня за плечи, так почему сейчас…
Дыхание перехватило. Полотенце упало, я закрыла лицо руками. Чудовищная боль разрывала грудь. Я кричала, орала изо всех сил, но боль не проходила.
Восемь лет, мы были вместе восемь лет, пережили и подростковые закидоны, и учебу в институте, смерть моих родителей, болезни друг друга, проблемы с работой. И вот теперь, когда все наладилось, он просто променял меня на силиконовые сиськи.
Стеклянная дверь на кухню открылась.
– Что ты орешь? – недовольно произнес Павлик. – Сама виновата: надо звонить, если раньше с работы идешь. Ну что ты на меня так смотришь? Ты же не маленькая, должна понимать, что мужчинам иногда надо расслабляться, а женам – закрывать глаза, чтобы не увидеть лишнего.
Боль переполняла меня. А он говорил:
– На худой конец, могла тихонько уйти и подождать, пока мы закончим, и было бы все, как раньше, нормально.
– Нормально? – прошептала я. – Это, по-твоему, нормальный брак?
– А ты что думала? Или считаешь, Светик первая? – Павлик снова затянулся, выпустил дымное колечко. – Кстати, с сегодняшнего дня я не намерен скрывать, что курю. Так что привыкай. Ну и… пошла бы ты погуляла, обдумала ситуацию, успокоилась. – Он презрительно оглядел меня. – Платье бы себе купила.
И он закрыл дверь.
Зажмурившись, шумно вздохнула.
Боль схлынула, оставив пустоту, беспросветную и горькую.
Платье? Да ни за что. И терпеть такое отношение не буду. И никаких больше мужей!
Выйдя из кухни, хлопнула дверью. Стекло звонко посыпалось с нее, осколки ощутимо лупили по ногам, не в силах пробиться сквозь
