убить этого упрямого и смелого человека, и тем более тех двух других жалких людишек, бросившихся наутек.
Останавливало другое. Старший брат вызывал у оборотня восхищение. Восхищал и его взгляд, и его смелость, и его решимость, если необходимо, встретить свою смерть, и при этом встретить достойно, с высокоподнятой головой. Восхищало упрямство этого человека, который был таким не просто ради упрямства как такового, чтобы кому-то что-то доказать, а потому, что он стоял за правду и боролся за свою справедливость, и Канни знал, что старший брат прав, и Правда, если таковая вообще существует, стоит на стороне этого упрямого человека, а не на стороне его – Канни.
Потребовалось лишь короткое мгновение молчаливого поединка двух пар этих глаз, после чего оборотень, вмиг сгруппировавшись, сделал огромный скачок в сторону Петра. Особист отпрянув, попробовал выстрелить противнику в сердце, но то ли потому, что он внезапно ощутил какую-то слабость в своей руке, то ли потому, что оборотень как-то странно и быстро крутанулся в воздухе вокруг своей оси, но он промахнулся, и пуля лишь слегка задела мохнатую шею, вырвав из нее клок шерсти. Брызнула кровь. Гигантский зверь издал ужасный рев, пролетел прямо у Петра над головой и на лету молниеносно выбил у него пистолет из руки, каким-то непостижимым образом умудрившись аккуратно зацепить его когтем за курок и швырнуть в снег. В следующий миг зверь тяжело приземлился по другую сторону Петра и, обернувшись глухо заворчал. Потом, не дожидаясь реакции особиста, резко повернулся и, оставляя после себя дорожку крови на снегу, помчался снова туда, откуда только что прибежал.
Как в тумане, Петр изумленно наблюдал за тем, как волк добежал до забора, одним мощным рывком прыгнул на заснеженный холм, вторым – на крышу сарая, а третьим окончательно перемахнул через забор, лишь немного черкнув задними лапами по колючей проволоке.
Какое-то время он еще стоял, будучи в ступоре от всего, что только что произошло, слушая биение своего сердца и треск сучьев от удаляющихся в лес скачков страшной черно-серой громадины.
Сколько он так простоял, сказать было трудно, но вывел его из этого состояния Данилин, который в конце концов подъехал и, остановив чуть поодаль машину, подошел к нему одновременно с двумя молодыми офицерами, все еще дрожащими от страха.
– Н-да, точно такие же, как на фотографии, – задумчиво сказал подполковник, разглядывая следы, оставленные чудовищем на снегу. – Получается, что убить его нам все-таки не удалось, да?
Петр молча пожал плечами, все еще пребывая в своих мыслях.
Один из офицеров подошел к следам и достал свой смартфон, чтобы их сфотографировать.
– Что скажешь? – Продолжал свои вопросы Данилин. – Мне отправить отряд по его следу пока не поздно, или что? Судя по крови на снегу, ты в него-таки, всадил пару пуль, да?
Кашлянув, Петр наконец повернулся к другу и глубоко вздохнул.
– Думаю, нам больше не придется его убивать.
– Это
