Их снять – как два пальца обделать…
Присмотрелся: место, где лежал «дипломат», раскопано. Значит, все шло по его плану. До свободы оставалось совсем немного. Нужно лишь вовремя упасть, когда братва начнет свое дело.
– Где ж ты их спрятал? Может, там? – подыгрывал ему Подшивалов.
Битый час Эдуард бродил по опушке, словно присматриваясь к приметам. И когда понял, что за кустами по-прежнему пусто, что никто его освобождать не собирается, решил использовать еще один шанс. Он решил показать место, где лежал «сбежавший» бухгалтер.
Оперативники и девушка-следователь переглянулись. Покойника им только не хватало. Приехали всего лишь за тем, чтобы допросить на месте, снять на видео, где купюры лежали, – а тут образовался труп.
Указав на место захоронения (земля оказалась рыхлой), Эдуард запросился в кусты – живот у него закрутило.
Следователь Щербанюк отвернулась – ведите.
Оперативники отвели подследственного к кустам за машиной и сами тоже отвернулись – куда тому деться в наручниках. И повернулись лишь на шорох. Подследственный фигурант несся поляной, словно заяц по складкам местности. Пригнулся к земле и пошел галопом.
– Стой, Эдик! – кричала вдогонку следователь.
Но тот продолжал бежать.
Из машины выкатился пухлый водитель в обнимку с коротеньким автоматом. Передернул затвор, присел на колено. Автомат одиночно плюнул. Беглец перевернулся через голову и затих.
К нему подошли. Тело еще дергалось. Голова оказалась расколотой, словно арбуз…
* * *
Вовочка Садовский стоял на крыше высотного дома, обернувшись спиной к провалу. Обернув себя по животу веревкой, он потянул ее на себя – другой конец был привязан к бетонной коробке – и стал опускаться, бороздя животом о бетонный выступ карниза. Веревка впилась в ладони, а темная пропасть неудержимо тянула к себе.
– Коленями упирайся, Кочан, – советовал Жеребец.
Хорошо тому на плоской крыше. Послать бы его подальше, да слов жалко. И подняться, увы, невозможно. Можно только скатываться. До подоконника восьмого этажа.
– Окна не расколи, – хрипел Жеребец.
Но Садовский уже ничего не слышал. Кроссовки уперлись в покатую жесть, и та захрустела, проминаясь под тяжестью тела. Держась одной рукой за веревку, Кочан другой рукой толкнул форточку, уцепился обеими руками за внутреннюю раму. Затем подпрыгнул, повис на обеих перекладинах и стал заползать в квартиру, извиваясь в узком проеме и теряя остатки сил. Только бы древесина выдержала.
До него вдруг дошло, что стекло – это та же гильотина, и он содрогнулся. Однако перекладины выдержали. Вовочка по-змеиному вполз головой вниз. Это оказалась кухня. Затем опустился руками на кухонный столик, вынул из проема сначала одну ногу, затем вторую. Потом выпрямился и спрыгнул на пол. Половина задуманного исполнена.
Озираясь в сумерках по углам, Садовский обошел помещение. Действительно,
