Ничем не нарушать ее сна, умиротворенности ее черт, сглаженности от приглушенной боли лба.
На прикроватной тумбе стояла кружка с водой. Ждали своего часа блистеры с таблетками, кое-где треснувшие от давления прозрачного купола и самой пилюли. У стены висел шнур с выключателем, с маленькой черной кнопочкой посередине.
Посмотрев на календарь с изображением олимпийского мишки – лохматого, с ушами, круглыми, как два блина, лыбящегося с удалым великодушием – он встал. Отошел к своей кровати, обходя скрипящие паркетины. И, раздевшись, едва прикоснувшись головой к подушке, отключился.
10
Дребезжание телефона не прекращалось. Он высасывал себя из тьмы сна, но сил, чтобы подняться и взять трубку – не хватало. Разлепил веки, пропуская внутрь синеву вечера.
– Сына, телефон, – раздался голос матери.
– Слышу, – пробубнел подушке.
Аппарат не унимался. Простонав, он подобрался и извлек свое вялое тело из постели. Сел. Помял залежалое лицо. Мышцы скованно и разбито поднывали.
– Сына, ты в порядке? – беспокойно сказала мать. – Отзовись, как ты?
– Та в порядке я, – промямлил невнятно и сонно.
– Телефон надрывается. Может, что-то случилось.
– Сейчас отвечу.
Сфокусировавшись на ненавистном аппарате, он схватил трубку.
– Алло…
– Алло, Олежик, это ты?
Голос и знакомый, и незнакомый. Скорее знакомый. Но ему было лень вспоминать.
– Да, я.
– Слава Богу! – вздох облегчения, и тут же торопливо голос продолжил: – Олежик, это Михалыч. Отгул отменяется. Бегом на работу! Срочно!
Голос, а тем более интонация Михалыча были и вправду незнакомы. Сонливость стремительно пропадала, заменяясь нарастающим страхом.
– А что слу..?
– Жду сейчас же! Все, отбой!
Бросил трубку.
– Кто там? – тут же возникла мать.
– С работы. Просят прийти сегодня, аврал.
– Ну как так, – мать запричитала. – Они же тебя замордуют.
– Я крепкий, сама знаешь, – улыбнулся и принялся одеваться. – Ты-то как?
– Держусь, – сказала уверенно. – Хотела рассказать, как мы посидели вчера, но, видать, не успею. Значит, позже расскажу.
– Обязательно, – подошел и поцеловал ее в терпкий лоб. – Тебе нужно что-то? Пока я тут.
– Нет, все есть, – ответила. – А если надо будет, сама доползу. Я же крепкая, сам знаешь.
– Ладно, отдыхай.
Он выбежал в вечереющий город и спешно добрался до места работы. Михалыч ждал его в кабинете. Горела лишь настольная лампа, отчего в кабинете царил дымный, зловещий полумрак. Михалыч курил непрерывно.
– Что случилось? – спросил у порога.
Затяжка. Мучительно долгая затяжка.
– Закрой
