высокой подвижнической жизни.
В двадцатилетнем возрасте Василий Меркулов оставляет суетный мир и удаляется в обитель преподобного Сергия Радонежского, а затем, по благословению своего старца, переходит в Гефсиманский скит, дабы пребывать в уединении и безмолвии. К тому времени и отец Геронтий, принявший великую схиму с именем Григорий, подвизался в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре.
В скиту Василий, по милости Божией, обрел нового дивного наставника – монаха Даниила. Старец-аскет, скрывавший под видом юродства дар прозорливости, в течение 15 лет духовно окормлял Василия. Высокий, седой, в белом подряснике, поверх которого надевалась полумантия, отец Даниил одним своим видом вызывал у богомольцев чувство благоговейного трепета. У дверей его уединенной келлии, стоявшей в глубине леса, окружавшего Гефсиманский скит, всегда толпился народ, жаждущий услышать слово истины из уст праведника Божия.
Однажды Василий пришел к старцу в первый день Пасхи и застал его вкушающим сухари, размоченные в воде: «Батюшка, что же это Вы в такой торжественный день пьете воду с черными сухарями?» – вопросил он старца. «Да воды-то, сынок, выпьешь немного, только по нужде, а чайку-то и лишнего захочешь, пожалуй. А что сегодня День Святой Пасхи, так у меня и каждый день “Христос Воскресе”, – ответил на это отец Даниил. Эти слова гефсиманского подвижника показывают его близость по духу к преподобному Серафиму Саровскому, приветствовавшего своих посетителей словами: «Христос Воскресе, радость моя!»
Не оставлял молодого послушника без отеческих наставлений и схимонах Григорий, которого Василий, по благословению скитоначальника, старался посещать в Лавре в праздничные дни. Так возрастал он под руководством двух благодатных старцев.
Духовное становление Василия происходило естественно и незаметно. Во главу угла старцы полагали стяжание евангельских свойств души – смирения, кротости и любви через подлинное и глубокое покаяние. При этом духоносные учителя Василия всемерно прививали ему и другие важнейшие качества воина Христова – искреннее сознание собственной немощи и неложное упование на благодатную помощь Свыше. Быстрому духовному возрастанию молодого послушника весьма способствовали его природная чистота и совершенное нечувствие ко всему уважаемому и превозносимому миром – к так называемым земным благам.
В 1857 году Василий был зачислен в число указных послушников Гефсиманского скита и назначен проводником богомольцев в Пещерах. Будучи келейником отца Даниила, он по поручению старца и от его имени часто давал посетителям советы по различным вопросам практической и духовной жизни. Сам того не ведая, послушник незаметно превращался в старца. Год за годом под руководством двух великих подвижников постигал он науку наук – искусство старческого окормления страждущих. Несомненно, способствовало этому особое к нему благоволение Божие.
Его наставники один за другим отошли к вечности – в 1862 году – отец Григорий, а в 1865 – отец Даниил. Перед кончиной каждый из них дал Василию благословение на дальнейшую жизнь. Схимонах Григорий благословил его на строительство женской обители в отдаленной местности, а по завещанию отца Даниила он должен был принять на себя подвиг старчества.
Незадолго до кончины старца одна духовная дочь спросила его: «Батюшка! Кто же будет нас утешать без Вас?» В этот момент в келлию вошел Василий, и отец Даниил с улыбкой ответил: «Вот, Вася и будет вас утешать!»
Глубокой печалью отозвалась потеря наставников в сердце молодого подвижника, но он стал достойным преемником своих духовных учителей.
По благословению митрополита Московского и Коломенского Филарета и Святейшего Синода, заручившись поддержкой ряда благотворителей, с Божией помощью, начал созидать Василий будущую обитель в глухих заокских лесах, где было 10 верст до ближайшей пристани…
В 1863 году он заложил первое здание будущего Иверского женского монастыря Нижегородской губернии на реке Выксе. Каких трудов и скорбей стоило это начинание подвижнику, знает один Господь. Камень для строительства приходилось доставлять за десятки верст по бездорожью…
В 1866 году послушник Василий был пострижен в монашество с именем Варнава в честь святого апостола Варнавы. К тому времени 35-летний подвижник был уже зрелым мужем, воистину старцем, поражавшим братию и богомольцев способностями духовного рассуждения и мудрого назидания.
20-летний подвиг послушания принес свои обильные плоды (более 5 лет у отца Геронтия и 15 лет у отца Даниила – авт.). За деятельную любовь к людям и неукоснительное жительство по заповедям Божиим получил отец Варнава дар принимать страждущих и соболезновать их скорбям, словно собственным. Известно, что Всещедрый Господь одаривает особой благодатию тех, кто смиренно и безоговорочно исполняет подвиг послушания. Великие старцы по кончине своей явно предстательствовали перед Престолом Божиим за своего любимого ученика.
В 1871 году он был рукоположен в сан иеродиакона, а в 1872 – в иеромонаха. Уже в начале
