ты его, князь, хороший удар!
И, уже глядя куда-то за спину Ингвара, спросил:
– Ты то как, княгиня?
Милана уже пришла в себя и твёрдо стояла на ногах. «Когда она успела? И видела ли?!» – с ужасом подумал Ингвар, пытливо вглядываясь в лицо жене. Но когда та дружески улыбнулась ему и бросилась на грудь, у князя отлегло на душе. Один за другим подходили дружинники и каждый поздравлял князя с боевым успехом. Ингвар поймал себя на мысли, что отрицать своё участие поздно и не в его пользу, и теперь молча принимал их, не отвечая. Как бы невзначай он скользнул взглядом по лицу Белояра, и тот, уловив немой вопрос, приблизился.
– С победой тебя, князь! – сказал он уклончиво, но видя, что князь в молчании не сводит с него глаз, добавил – Действительно, хороший удар!
Но вот слуги подтащили слабо упирающихся пленных, сбили с них шапки и поставили перед Ингваром на колени. Вперёд выступил Ровда.
– Схватили двоих! – доложил он – Один, похоже за главного у них. Кому допрос чинить?
Всем своим видом он выражал готовность приступить к нему самому, но князь решил заняться допросом лично.
– Кто такие? – спросил он, вглядываясь в измождённые, с потускневшими глазами лица.
– Крестьяне мы, из Сосновки! – просипел один, тот, что постарше, сплёвывая кровь из рассечённой губы.
– Какой Сосновки? Той, что рядом с Быковкой? – удивился Ингвар, и получив утвердительный ответ, спросил ещё – Так вы вырьевские?
– Вырьевские. – подтвердил мужик – Не губи нас, боярин!
– Какой тебе боярин! – прикрикнул на главаря Ровда – Сам князь перед тобой!
– Князь?! – разинул в удивлении рот разбойник.
Сообразив, что с ним не шутят, он плюхнулся в снег в земном поклоне, и его примеру последовал второй пленник.
– Поднимитесь! – приказал князь – Зачем шалить принялись? Али жилось вам скучно?!
– Помилуй князь! – вскричал всё тот же предводитель – Хорошо поживалось, пока в серпень рыльчане не нагрянули! Когда ты под Переяславлем половца останавливал, князь Андрей Сосновку с Быковкой пожёг. Кого из наших смерти предал, кого кнуту. Баб с девками его воины обесчестили, весь скарб подчистую выгребли и скот до последней козы угнали! Хуже поганых зверствовали. Мы, как ушли они, возрадовались поначалу, что живы, да потом пожалели! Жрать то нечего, все запасы воинство рыльское выгребло, и крова лишились! Оглянуться не успели, уж и осень, а за ней зима подбирается! Мы в лес охотой промышлять, да с неё одной семьи не прокормишь!
Мужик замолчал, сглатывая пересохшим горлом, и заговорил второй:
– Смилуйся, князь! – с жаром произнёс он, заблестев глазами – Кабы знали мы, кто перед нами, разве пошли бы! Мы ведь тебя прежде и в глаза не видали, откуда
