а оставшиеся девушки принялись осторожно, стараясь не задеть никого из сидящих, расставлять принесённые блюда. Когда одна из них приблизилась к Натану, Рахиль подскочила к ней и перехватила протянутый поднос. Затем она, ставя его перед юношей, склонилась так, что едва задела его плечо своей грудью, но тут же отпрянула, отворачивая зардевшееся лицо. Кожа её, от природы довольно смуглая, от прилившей крови стала ещё темнее, что только придало привлекательности очаровательному созданию. Натан невольно задержал взгляд на девушке, и он не укрылся от внимательных глаз Шломы. Улыбнувшись в усы, он опустил довольный взгляд и взялся за нож, но был вынужден отвлечься на раздражённый возглас сына.
– Пора преподать урок этим курицам! – заявил он – Лишить её оклада за месяц, пусть за свою неуклюжесть отрабатывает бесплатно!
– И в самом деле, пап! – поддержал его младшенький – Накажи её, чтобы в следующий раз была расторопнее!
При этих словах в столовую с ещё двумя зажжёнными подсвечниками вбежала Айка. Дрожащими руками она осторожно расставила их на столе и встала рядом с ожидавшими распоряжений остальными служанками. Натан бросил в её сторону взгляд, полный соболезнования. Светлорусая Айка чем-то напомнила ему его названную сестру, и он помрачнел в лице. Его реакция не укрылась от хозяйской дочери. Она, вспыхнув, вдруг возвысила голос, и выступив наперекор старшему брату, что с ней не случалось, решительно вступилась за Айку:
– Зачем обвинять её в том, в чём она совсем не виновата? Ведь ты сам сидел, раскинув руки так, что тебя просто невозможно было обойти!
Оба брата раскрыли рты, не ожидая от сестры таких слов, но Шлома не дал им произнести ни слова.
– Хватит пустой болтовни! – прикрикнул он на сыновей – Подумаешь – капнула воском на руку! Разве это повод, чтобы поднимать гевалт при гостях!
Сыновья притихли, и некоторое время были слышны только звон посуды, чавканье и шум проглатываемых кусков. По русской традиции запивали квасом. После очередного глотка Соломон отставил кубок и хмыкнул:
– Живёте в русских…
– Хоруминах! – услужливо подсказал хозяин.
– Вот вот, в них самых! Изукрашены резьбой по русски, пьёте их напитки, скоро и едой, и одеждой на них походить станете. Так недолго и свои обычаи позабыть, как ваши братья в Германии!
– Ну что Вы, господин! – воскликнул Шлома, торопясь разуверить гостя – Вы сами видите, что вся еда у нас кошерная, каждый раз посещаем синагогу, чтим Тору и все праздники! Как можно так говорить!
– А что случилось в Германии? – спросил младший сын хозяина, вступая в разговор, будучи не в силах сдерживать любопытство – Беженцы из наших о страшных делах рассказывают! Будто приходят к каждому и отбирают всё, что попадёт на глаза, уводят скот, уносят все припасённые запасы, и многих убивают, выкрикивая всякие оскорбления и проклятия!
