понял, каков будет ответ.
Утро действительно выдалось чудесное. Под копытами коней взметался снег, а в безоблачном небе щедро дарило свет солнце. Снег то и дело выдавал охотникам следы тех или иных обитателей чащи, но и они, и взятая с собой малочисленная охрана понимали, что целью сегодняшнего выхода служит не охота, а забава. Последняя всегда брала верх в присутствии женщин, и добрая полусотня всадников, забыв о первоначальных намерениях, то и дела нарушала тишину спящего леса.
– Это не охота! – воскликнул воевода, подскакав к княжеской чете – Уже четыре кабаньих тропы проскочили, а об облаве никто не заикается!
– Экий ты скорый, Вышата! – упрекнул его боярин Ровда – княжеский советник – Не одной охотой жив человек!
– Так вышли мы пошто? – не захотел его понять воевода – Эвон, народа сколько с собаками сгребли!
– Что толку в них, собаках! – отмахнулся Ровда – Там, в глубине, сугробы по пояс, собакам не перемахнуть!
Князь перехватил благодарный взгляд Миланы, брошенный на советника, и приказал главному псарю:
– Уводи псарей с собаками! Дальше едем без вас!
Княгиня хлестнула свою лошадь и вырвалась вперёд, поддразнивая князя. Его белоснежный скакун устремился вдогонку, и вскоре они оторвались от остальной массы всадников, которые и не спешили сокращать расстояние между ними. Чем глубже путешественники удалялись в лес, тем трудней становилась дорога. Снега здесь намело столько, что лошадям приходилось высоко вскидывать колена, преодолевая отдельные её участки. Душа ингвара пела, наслаждаясь покоем, но когда путь перегородила лежащая поперёк сосна, князь почуял неладное. Из-за густых деревьев и разросшегося вдоль дороги кустарника послышался шум, лес пришёл в движение, и князь растерянно оглянулся. К ним, погоняя коней, уже спешили четвёрка прихваченных с собой дружинников с Вышатой во главе. Позади старались не отстать Ровда со слугами, но их кони, утопая в снегу, приближались слишком медленно!
– Назад! – закричал князь, разворачивая коня вспять.
Тот под частыми ударами кнута скакнул в сторону и, разворачиваясь, задел лошадь княгини. Кобылу отбросило и её копыто зажало скрытой в сугробе карягой. Животное пронзительно заржало и дёрнулось, сбосив с седла некрепко сидевшую княгиню. Увидев Милану лежащей в снегу, Ингвар спрыгнул с коня. К ним уже подбегали какие-то люди в грязных и драных зипунах, и наличие в их руках дубин, топоров и оглобель не вызывало сомнений в их намерениях. «Что вы делаете?! Я князь!» – закричал он и с надеждой оглянулся на приблизившихся всадников. Люди с дубьём продолжали выскакивать из-за своих укрытий и стало очевидно, что нападавших гораздо больше. Вот двое из них перегородили дорогу спешащему на выручку воеводе. В сильных руках описала короткую дугу оглобля, и оглушённый конь
