поляков были «тивун» и «щелонг», с теми же значениями старосты-управителя и серебряной монеты.
И так далее, и так далее, и так далее… рухнули или рушатся едва ли не все современные норманнской теории научные представления о прошлом нашего народа…
Была в Средние века такая легенда: в городе Мекке, в тайном покое гроб пророка Магомета висит. Без цепей, без опор, силой неведомой держится.
В городе Мекке не был, не знаю. А в науке нашей висит такой, без соседей, без опор, тень непроглядную наводит на начало величайшего в мировой истории государства, на происхождение нашего народа. Норманнская теория звать.
Силы же, ее держащие, вполне ведомы. Не место и не время говорить обо всех их. Но одну читатель уже узнал. Это та же сила, что мешает игроку спокойно сказать: «Я проиграл, господа», и выложить на стол проигранную ставку, заставляя вместо того подтирать на картах очки и тянуться к манжете за запасным козырем. Остальные тоже имеют не больше отношения к науке. Возьму на себя смелость сказать – Шлецер, настоящий ученый, по-немецки острый и честный ум, в наше время не был бы «неонорманнистом».
Что наше время – уже в XIX столетии честным ученым в Магометовом гробу становилось душно и неуютно. Не зря же М.П. Погодин, почитавшийся за столпа норманнизма, цитировал Гельмольда: «Маркоманнами называется обыкновенно люди, отовсюду собранные, которые населяют марку. В славянской земле много марок, из которых не последняя наша Вагирская провинция, имеющая мужей сильных и опытных в битвах, как из датчан, так и из славян», – и восклицал: «Чуть ли не в этом месте Гельмольда и чутьли не в этом углу Варяжского моря заключается ключ к тайне варягов ируси».
Что значит – истинный ученый! Ведь он почти угадал… но – увы, пойти дальше не успел или не посмел. В его время норманнизм уже неотвратимо превращался из научной теории в Магометов гроб, неохотно отпускавший свои жертвы. Новому же поколению постояльцев, в отличие от великана Погодина, в гробу уютно и просторно. Они ревниво защищают его от посягательств извне. Я бы сказал, что они прижились… но разве в гробах – живут?
Не будем, читатель, уподобляться некромантам и искать в гробу ответ на наши вопросы. Как говорил Шергин – «живой живое и думает».
Русь – варяги, говорите? Хорошо, пусть.
А кто такие варяги?
2. Варяги – незамеченная загадка
Я пью за варягов, за дедов лихих, Кем русская сила подъята, Кем славен наш Киев, кем грек приутих, За синее море, которое их, Шумя, принесло от заката.
Читатель, любящий историю! Боюсь, вам при чтении этой главы придется позабыть многое из прочтенного. Оттого, что историки – не говорю уж о писателях – обращаются со словом «варяги» с великолепной безответственностью. Походя бросают фразы вроде «варяжский конунг» или говорят о «варяжском витязе Харальде
