style="font-size:15px;"> До этого момента молодые люди отдыхали каждый у себя и только один раз созвонились, когда Маша проверяла, как работает телефон. Степан не стал сразу напрашиваться к ней в гости и начинать интимные отношения только по двум причинам: с одной стороны, он еще не чувствовал вполне хорошего своего самочувствия и, с другой стороны, желал немного ее подержать в неопределенности относительно себя, как бы не отказывая, но и не давая окончательного своего решения об их близости. Степа предполагал, что это еще более раззадорит его будущую коллегу и любовницу. Знала бы Машенька об этих странных, совершенно перевернутых соображениях своего соседа, она в ужасе заперла бы дверь и перестала подходить к телефону, а потом вообще, наверное, попросила бы перевести ее в другую гостиницу – подальше от этого больного человека, который любое дружеское расположение воспринимает как сексуальный сигнал в его сторону.
Прогуливаясь вместе с Машей по направлению от гостиницы к офису без всякого сопровождения, Степан предположил, что в корпорации Бенаму любили дать новым сотрудникам самостоятельность, чтобы посмотреть, что из этой самостоятельности получится. Машенька посмотрела на Степана уважительно и подумала, что ей такая простая и умная мысль в голову не пришла.
Они легко нашли то, что было нужно, показали свои пропуска девушке на рецепции, которая куда-то позвонила, и через пару минут за ними спустилась другая эффектная барышня, личный референт мсье Жульена Бенаму. Степан, глядя на этого личного референта, подумал, что существенно недооценивал своего мешковатого шефа, считая его чуть ли не захудалым и второсортным управляющим. Для Савраскина было совершенно очевидно, что неуспешный и малозначимый в компании человек категорически не может иметь такого сногсшибательного помощника. До начала корпоративной вечеринки оставалось еще сорок минут, и, реализовывая учебный план Жульена Бенаму, они все это время гуляли по офису.
Девушку звали Жасмин. Степа все время, даже когда это было совершенно неприлично, пялился на ее выступающие части и старательно представлял, как у нее могут выглядеть части совершенно скрытые. Мадемуазель старалась не обращать на это внимание, Машенька даже хотела сделать Савраскину замечание, но не была уверена, уместно ли это при их не таких еще и коротких отношениях. Потом Жасмин, перехватив очередной Степин взгляд, или, точнее, прервав его беспрерывное наблюдение, довольно резко спросила у Степана, показывая себе спереди на блузку: «У меня что-нибудь здесь не так?» А такой умный и проницательный, как казалось Машеньке, Степан вообще не почувствовал, что ему делают сердитое замечание, а осклабился и с легким двусмысленным поклоном головы ответил, что наоборот, все очень, очень хорошо, и сам засмеялся своей грубой шутке. Машеньке стало стыдно, она постаралась скорее перевести разговор на что-нибудь другое, совершенно отвлеченное от вопросов пола, за что Жасмин посмотрела на нее с благодарностью
