учиться у французской культуры (если вообще умеем учиться) вкусу к жизни во всех её проявлениях от любви до кулинарии, «вкусу», то есть умению «смаковать» все её тончайшие проявления, а не потреблять, проглатывая целиком.
На мой взгляд, этот «вкус к смакованию» (художественный вкус, в том числе) можно ощутить во многих фильмах Трюффо.
Можно понять, почему Трюффо не любит пародию, не его дело обличать, наставлять, учить. Его дело вовлекать и вовлекаться самому, отдаваться, радоваться, любить, проявлять нежность, грустить, печалиться.
Его творчество трудно свести к импрессионизму, хотя не трудно предположить, если герои его фильмов, художники или художественные критики, то все они вышли из «шинели»[115] импрессионистов.
В его фильмах много драм, много острых углов, всё может перевернуться с ног на голову, сам (сама) того не подозревая, можешь нанести смертельный удар самому близкому человеку, в таких случаях от импрессионистической созерцательности не остаётся и следа. Но в его фильмах (по крайней мере, в лучших его фильмах), есть эпизоды, когда герои раскованны, безмятежны, когда им удаётся «смаковать» полноту жизни.
Конечно, не всё так просто, и с импрессионистами, и с безмятежностью, и с мгновениями счастья, и с фильмами Трюффо.
Импрессионисты жили в XIX веке, Трюффо в XX веке, и этим многое, (если не всё) сказано.
Но Трюффо находит своё историческое время безмятежности.
…скорее не время, а «хронотоп», используя термин М. Бахтина[116]…
Тогда, перед Большой войной, когда ещё продолжалось время импрессионистов.
Это время запечатлено в фильме «Жюль и Джим», о котором мы говорим в настоящем опусе.
Это время запечатлено в фильме «Две англичанки и "Континент"», о котором ещё придётся говорить.
Это время Франсуа Трюффо, которое он будет искать всю жизнь, сокрушаясь, что оно так скоротечно.
Каждый раз Трюффо будет дотрагиваться до своего «печенья «Мадлен»[117], чтобы оживить свою радость и свои «пейзажи», пытаться воссоздать их средствами своего кино.
Фильм начинается со стихов:
Ты скажешь мне люблю
Отвечу подожди.
Тебя я полюблю
Ты скажешь уходи.
Стихи как камертон. Настраивают: ничего устойчивого, всё будет зыбко, изменчиво, как у импрессионистов. Столь же мимолётной будет нежность, которая пронизывает фильм.
События фильма будут соизмерять себя с искусством.
Герои-мужчины увидят в документальном любительском фильме скульптуру женщины, их зачарует женская улыбка, они найдут эту скульптуру, останется самая малость, найти женщину с такой улыбкой.
Они найдут эту женщину, назовём её «ожившей скульптурой», но скоро начнут понимать, что не могут её понять и вспомнят стихи Ш. Бодлера[118], который развенчал женщину, которую не смог понять.
У
