якобы, сватались представители нескольких знатных родов: «а присылалися к неи король Франчужскы и князь великы Маделяньскы, но она не хочет в Латынство».40
Эта запись летописца свидетельствует о стремлении послов доказать приверженность невесты православной вере, набавить ей цену. На самом деле Софья, которая именуется в римских документах «возлюбленной дщерью Римской Церкви», не могла бы отказать жениху из-за «латынства», ибо и ее отец, и сама она считались в Риме католиками. К тому же король французский Людовик XI (с 1461 по 1483 год) не мог бы к ней посвататься, ибо все годы своего королевского правления был женат. Если же речь идет о королевских сыновьях, то старший из них умер младенцем в 1459 году, а следующий, Карл VIII, родился лишь в 1470-м и в женихи Софье явно не годился. Герцогу Модены и Феррары Борцо (Борсо) д’Эсте ко времени приезда Софьи в Рим уже перевалило за пятьдесят, и вряд ли он годился ей в женихи.
Еще один жених, приписываемый некоторыми сочинителями Софье, – Лоренцо Медичи еще в 1467 году в восемнадцатилетнем возрасте был выгодно женат родителями на красавице Клириссе Орсини из знатного римского рода, близкого к папскому престолу. Хотя нельзя исключать попытку кардинала Виссариона, имевшего тесные связи с Флоренцией и ее Платоновской академией, сосватать Софье столь блистательного жениха, как Лоренцо.
Московский жених
Очевидно, несмотря на все старания кардинала Виссариона и самого папы римского, охотников из знатных семей жениться на сироте без связей и приданого, несмотря на ее высокое происхождение, не находилось. И потому возможность выдать Софью за великого князя Московского, о котором в Риме были немало наслышаны, была единственным шансом прилично пристроить византийскую царевну (принцессу). О том, что иных достойных кандидатов на руку Софьи не было, говорит и тот факт, что переговоры о браке по вине москвичей тянулись три года, и все три года невеста терпеливо ждала. И наконец, когда сваты явились, собралась в поездку очень быстро.
Русские летописи сообщают, что инициатором заключения брака Софьи с великим князем московским Иоанном III Васильевичем был сам папа римский, приславший в Москву в 1469 году сватом Георгия (Юрия) Грека Траханиота, которого римские источники называют «мажордомом» в поместье Фомы Палеолога в Риме. Вероятно, после смерти деспота он продолжал оставаться в этой должности. Однако, скорее всего, инициатором сватовства был опекун детей Фомы Палеолога кардинал Виссарион. Похоже, что именно он, узнав о вдовстве Иоанна III, отправил архонта Палеологов в Москву в качестве свата, о чем и сообщают русские летописи.
О вдовстве Иоанна III в Рим мог сообщить служивший в Москве «денежником», то есть изготовителем монет, итальянец, принявший на Руси православие, – дворянин из итальянского города Виченцы Джан Баттиста делла Вольпе, в русских источниках – Ивашка Фрязин. Известно, что он прислал в Рим к папе с сообщением двух своих посыльных.
Одним из них был его племянник Николо Джисларди. Возможно,
