style="font-size:15px;"> – Ты там, да?! В чужом доме? Пытаешься увести чужого раба???
– Да, я его подарила, а они тут… Я просто хотела забрать… С приставом…
– Молчи, дура! Просто молчи! Во взрослые игры решила поиграть?
Власова вся сжалась от грозных отцовских воплей, бросила затравленный взгляд в сторону двери. Похоже, хвост он ей хорошо накрутит, чтобы неповадно было к другим лезть.
В гостиную заходит префект, следом за ним, подобострастно улыбаясь, семенит пристав. Все, наговорились? Внутри поднимается цунами. Я больше не могу держать себя в руках, нервы обнажены, каждый звук отзывается болью в грудной клетке.
Они подходят ближе, и я уже просто не могу сделать и вдоха.
Пристав выходит вперед и начинает растекаться передо мной в извинениях, дескать, это недопонимание, недоразумение, ошибка. Старался изо всех сил, разве что руки лобызать не начал. У меня ступор, ничего не понимаю, а спросить, уточнить просто нет сил. Только смотрю на него, медленно моргая.
Тут закручивается новый виток событий. По служебной рации полицейским поступает вызов. Ответ, минутное молчание, выслушивание собеседника, в конце невозмутимое "принято", и отбой.
Не проходит и двух секунд, как наглая блондинка, измотавшая нам все нервы, оказывается с заломленными за спину руками. Один полицейский невозмутимо читает ей ее права, другой, скрутив, ведет к выходу. Остальные просто идут следом, извинившись за доставленные неудобства.
Власова настолько ошарашена происходящим, что даже не пытается сопротивляться. Только нелепо открыла рот и недоверчиво распахнула глаза, не понимая, как так вышло, что только недавно она была на коне, практически получив желаемое, а сейчас ее уводят как преступницу. Не знаю, что ее ждет дальше, да мне, если честно, плевать на ее дальнейшую судьбу.
Пристав, чуть ли не кланяясь и не приседая в реверансах, пятится в сторону двери и спустя мгновение исчезает из поля зрения.
Смотрю ему вслед, до сих пор не осознав происходящее. Префект подходит ко мне и, смерив задумчивым взглядом, произносит:
– Поздравляю, у вас очень влиятельные друзья. Больше вас никто не посмеет побеспокоить. Если вдруг проблемы все-таки возникнут – свяжитесь со мной, – протягивает свою визитку, которую пытаюсь взять непослушными пальцами, роняю на пол. Вспыхнув, торопливо наклоняюсь, поднимаю бумажный прямоугольник и выжимаю из себя измученное, еле разборчивое:
– Спасибо!
Он лишь хмыкает, явно недоумевая еще больше, почему за меня просил такой важный человек как Барсадов, и напоследок одарив снисходительным "До свидания", направляется к выходу.
– До свидания, – шепчу ему в спину.
В какие-то считанные мгновения дом полностью опустел. Незваные гости испарились, остались только мы втроем, замерев на своих местах, не в силах ни пошевелиться, ни вздохнуть нормально.
Прошло, наверное, минут пять, прежде чем Лазарев заговорил первым, нарушая напряженную, надсадную тишину:
