засыпая, он говорил себе, что он счастливейший из людей.
Он храпит!
Лукреция не может уснуть. Она открывает дверь в спальню Исидора и смотрит на соседа.
Огромный младенец.
Поколебавшись, она трясет его за плечо.
Он постепенно выныривает из сновидения, в котором брел по рассыпчатому снегу в городских ботинках, новых и поскрипывающих, в сторону маленькой плохо освещенной хижины.
Она включает верхний свет. Он вздрагивает и приоткрывает левый глаз.
– Ммммм?
Где я?
Он узнает Лукрецию.
– Который час? – спрашивает, потягиваясь, толстяк.
– Два часа ночи. Все в порядке, я хочу уснуть.
Он полностью открывает левый глаз.
– И ради этого вы меня разбудили? Сказать, что хотите спать?
– Не только.
Он корчит рожу:
– У вас, часом, не бессонница, Лукреция?
– Когда-то я была сомнамбулой. Но это давно в прошлом. Я читала, что при приступах сомнамбулизма человек живет в своем сне. Еще я читала, что, если у кошки перерезают перемычку между полушариями мозга, она начинает изображать с закрытыми глазами то, что ей снится. Вы этому верите?
Он падает на подушку и натягивает простынь на голову, защищаясь от света.
– Спокойной ночи.
– Знаете, Исидор, я очень рада заниматься расследованием на пару с вами, но вы храпите. Этот звук меня разбудил, поэтому я пришла.
– Вот как? Простите. Может, переедем в раздельные апартаменты?
– Нет, просто повернитесь на бок. В такой позе не происходит вибрации мягкого неба. Вопрос самодисциплины, не более того.
Исидор напускает на себя вид смущенной покорности.
– Совсем застыдили… Хорошо, я попробую, – бормочет он.
Удивительно, как легко покоряются мужчины, даже самые обаятельные, женщинам, знающим, чего они хотят, думает Лукреция.
– Почему вы меня слушаетесь? – спрашивает она с любопытством.
– Наверное, потому что… Свободная воля мужчины сводится к тому, чтобы выбрать женщину, которая будет принимать решения за него.
– Неплохо. А еще я голодна. Мы же не ужинали. Почему бы не заказать ужин в номер. Что думаете, Исидор?
Девушка достает блокнот, изучает список и задорно сообщает:
– На третье место я поставила бы такой стимул, как голод. Сейчас, к примеру, я прислушиваюсь к своему организму, и он говорит, что требует еды и что уснет только потом. И пока я не могу делать ничего другого, главное – насытиться. Итак, первое – справиться с болью, второе – прогнать страх, третье – утолить голод.
Исидор бормочет непонятные слова и прячется под одеяло. Она извлекает его оттуда, чтобы заставить слушать.
– Голод… Это же первостепенный побудительный стимул для человечества,
