в жизни. С тех пор и повелось – где один, там и второй. Русанова-младшего даже в «Имперские соколы» записали, лишь бы не мешать крепкой дружбе.
Затем был Командный подготовительный колледж, куда Глеб попал уже по настойчивой просьбе Соболева-старшего, имевшего определенное влияние на начальника военизированного курса. Потом…
А потом была попытка переворота и семьдесят два часа, в клочья порвавшие будущее в том виде, каким они его себе представляли.
Империя для имперцев!
Глеб Русанов и его родители в этот лозунг никак не вписывались.
Отец Романа сумел сделать невозможное – вывез Глеба и его мать из эпицентра резни и посадил на хоршевский лайнер, шедший курсом на Альянс.
Спасти старшего Русанова он уже не успел. Центр, имевший статус международного, был уничтожен среди первых.
***
– Я же сказал раньше обеда не приходить!
Встретились они у лифта. И ведь смотрела, но появление шефа стало для Карины полной неожиданностью.
Впрочем, ничего удивительного. Полковник Виталий Сергеевич Горбушин. Оперативный псевдоним – Борец, данный ему не только за весьма примечательные габариты заматеревшего, налившегося силой хищника, но и за стойкость характера.
В розыске почти тридцать лет, начиная с оперативной работы и заканчивая вот этим… руководством отдела тяжких и особо тяжких преступлений регионального Управления. Базовая, еще до профильной Академии, подготовка – десантно-штурмовая бригада, разведрота.
О чем еще говорить?!
Помянув недобрым словом и отцов-командиров, когда-то сотворивших из стоявшего напротив мужчины спеца по маскировке, и Его Величество Случай, явно ему благоволивший, Карина легко улыбнулась, надеясь, что подобная непосредственность сработает, как срабатывала уже не раз:
– Выспалась.
Горбушин глубокомысленно хмыкнул, но промолчал. Пропустил ее внутрь кабины, сам вошел следом, нажал кнопку их тринадцатого этажа.
– Генерал с утра бухтел?
Карина вскинулась, но, встретившись взглядами в зеркальном отражении, кивнула:
– Так… слегка.
– Кому больше досталось? Мне или Старпольскому?
– Предлагаете заложить отца? – посчитав, что и эта гроза прошла стороной, засмеялась она.
– Предлагаю внести ясность в ситуацию, – тут же перефразировал Горбушин.
– Тогда – Владу, – добавила Карина уже другим тоном. – Но не без гордости за собственные кадры.
– Генерал суров, но мудр, – с оттенком беззлобной иронии заметил Горбушин.
– Мне ему так и передать? – Карина вопросительно приподняла бровь.
Подобный диалог с теми или иными вариациями они вели не единожды. С кем другим вряд ли решилась бы на столь серьезную степень откровенности, но Горбушин когда-то служил под началом
