было здесь уютно! Тихо, спокойно, почти счастливо. И даже крохотная однокомнатная квартирка, на которую едва хватило после спешной продажи предыдущего жилья, казалась хоромами. Она была отдельной!
Тяжелая входная дверь, захлопываясь за ее спиной, отсекала ее от всего внешнего мира. Оберегала от шума и надсадных воплей соседей.
Ой, чего это она! Чего это она снова, а?!
Здесь же не было таких ужасных соседей, здесь никто не вопил, не дрался, не врывался на ее территорию в окровавленных рубахах. Здесь жили в основном старики. Трудолюбивые, спокойные, интеллигентные. Дом прежде был ведомственным. Здесь выделялись квартиры учителям, воспитателям, сотрудникам отдела образования. Многие отсюда так и не съехали. Остались здесь жить после того, как дети выросли и разлетелись. На каникулы взрослые дети свозили к ним внуков. На время отъезда привозили к ним своих домашних питомцев. Алла, прожив полгода со стариками в одном доме, знала почти каждого по имени-отчеству. И ее все узнали. И ее историю узнали тоже. Жалели, пытались помочь советами. По большей части бесполезными.
– Алла Викторовна, я могу спросить?
Старик топтался возле ее двери, мешая ей пройти. Это его ужасно смущало, но как она поняла, это была вынужденная мера. И прощала его заранее.
– Да, конечно, Иван Митрофанович.
Алла сунула под мышку газеты с журналом, вежливо улыбнулась старику.
– Я могу не отвечать людям, которые о вас спрашивают?
– В каком смысле?
Она мгновенно напряглась. Мгновенно! Ей даже показалось, что она побледнела.
– Ну, вот если о вас кто-то меня спросит, я могу не отвечать о вас правды?
Старик жутко мучился, подбирая слова. Он даже вспотел. Алла заметила, как из-под легкой кепки с висков по щекам заскользили капли пота. Миссия, которую он на себя возложил, оказалась ему не по плечу. Но отступать он был не намерен. И она, поначалу немного подосадовав на старика, решила ему помочь.
– Иван Митрофанович, кто-то обо мне спрашивал?
– Да, – обрадованно закивал старик.
– Кто спрашивал? Что именно спрашивал?
– Их было трое, – округлив глаза, ответил старик. И выкинул сразу три артритных пальца вверх. – Две молодые женщины. Даже девушки. И один мужчина. Молодой.
– Как они выглядели?
– Девушка одна симпатичная, высокая, русоволосая. Глазки голубые, напуганные. Вторая скелябра.
– Кто-кто? – переспросила Алла со смешком.
– Противная, вертлявая, волос почти нет. Черная вся какая-то. Курящая! – ужаснулся Иван Митрофанович. – И мужчина. Лет сорок. Приятной внешности. Полноватый. Вежливый.
– Что они хотели?
Алла мысленно перебрала всех своих знакомых, малознакомых и нежелательных знакомых. Не было среди них компании из молодого полного вежливого мужчины и двух девушек с такими приметами.
– Спрашивали
