что няня Мариванна снова отсутствует. На вопрос, куда запропастилась женщина, мне ответили, что та отпросилась навестить внучка.
Стиснув зубы, я привела ребенка в порядок – умыла (кажется, у меня стало получаться намного лучше), переодела в чистое.
Тут в комнату ворвалась Марина.
Хозяйка успела сменить испорченное платье.
Оглядев апартаменты дочери, Лазарева поморщилась – с утра здесь было не прибрано, на ковре валялись игрушки, кроватка не застелена, на полу шкурка от банана.
– Где эта дура нянька? – недовольно спросила меня Марина.
– Поехала навестить внука, – честно ответила я. – Марина Эдуардовна, я знаю в нашем городе отличное агентство по подбору персонала, может быть, стоит обратиться туда и…
– Не лезьте не в свое дело, – оборвала меня Лазарева. – Думаете, я не знаю, зачем законник вас ко мне приставил? Думаете, я поверю в эту фигню – охрану моей дочери? Кто вообще в здравом уме поверит, что Лу нужна охрана?
– И зачем же, по-вашему, я здесь нахожусь? – подчеркнуто вежливо поинтересовалась я.
– Чтобы шпионить за мной, вот зачем! – торжествующе выдала хозяйка. – Он ведь меня терпеть не может, этот старик. После смерти Лёни он вообще на меня взъелся. Что я ему сделала, а?
Лазарева похлопала накрашенными ресницами.
При полном параде она нравилась мне еще меньше, чем без макияжа. Обычно вид у Марины Эдуардовны был просто неухоженный, а в праздничном варианте – откровенно вульгарный. И где Леонид Лазарев умудрился повстречать эту девицу?!
– Но раньше Сташевичу хотя бы ко мне в дом ходу не было. Лёня никогда его сюда не приглашал, всегда по делам ездил в контору. А после его смерти законник к нам зачастил. И чего ему от нас надо? Почему он не может оставить нас с Луизкой в покое? – тоскливо протянула Марина.
Я могла бы ответить, что Сташевич выполняет волю Елизаветы Михайловны и беспокоится о малышке, но промолчала. Я телохранитель. А если Марине Эдуардовне нужна психологическая помощь, пусть идет к психотерапевту, благо в нашем провинциальном Тарасове их несколько десятков, не меньше.
– А теперь мне в собственном доме покоя не будет, – зло бросила Лазарева. – Так что обойдусь без ваших советов.
Тут взгляд госпожи Лазаревой упал на Луизу.
Девочка сидела на полу и вдумчиво ковыряла в носу.
Вид у малышки, честно сказать, был довольно противный.
С полуоткрытым ртом девочка выглядела просто слабоумной. А может, у ребенка попросту аденоиды?
Девочка и так раздражала мать, а сейчас Марина вышла из себя без всякой причины. Впрочем, причина была – завещание, которое часом раньше зачитал Сташевич.
– У-у, зараза!
Лазарева приблизилась к дочери и уже занесла руку для привычного удара…
Я перехватила ее приемом, который использую для таких случаев – ничего особенного, выглядит прилично, однако, если попытаешься вырваться, вывихнешь себе сустав.
