тело Ламберта? Она еще в нем…
Выпытывающим взглядом смотрю на Блэка, будто спрашиваю: «Это правда?».
– Малик прав, – кивнул Ламберт, – я не превращался… откуда ты знаешь мое настоящее имя? Я же его тебе не говорил…
Упс… неловко, не правда ли? Что же делать?
– Малик! Ты же знаешь все лучше меня. Давай, выкладывай!
Впервые за все время, что я знаю Малика, на его лице застыло недоразумение. Благодаря мне он почувствовал неловкость в высшей степени.
– Эм… – пробормотал он.
Высший Демон смотрел на меня так, словно говорил: «Ну, ты и хитрюга, Эмили Элизабет! Настоящая хитрюга!».
– Это я ей сказал! По секрету… простишь, Блэки? Она меня заставила!
И все равно он перевел стрелки на меня! Вот же подлец!
Никогда не связывайся с Высшими Демонами! Будет мне уроком!
Все смотрят на Ламберта. У того не осталось выбора, кроме как «пропустить» эту ситуацию.
– Ох… черт с вами! С обоими! Не важно. Знаете и знаете… я не против. Вы подкинули мне задачку, которую мне совершенно не хочется решать. Не имеет значения, как ты узнала о моем истинном имени, важно то, что мы собираемся предпринять. Пора сосредоточиться на деле.
И Блэк посмотрел на Мастера Радона, прося его растрясти неловкую и странную обстановку.
Я почувствовала себя настоящей идиоткой. Я бы все равно все узнала. И кто меня за язык постоянно дергает?
Зачем говорить то, о чем пожалеешь?
– Ах, да! – встрепенулся Мастер Радон. – Отец Катаклизма не остановится, пока не уничтожит нас, а потому…
– Кто-кто? – снова не молчит мой грешный язык. – «Отец Катаклизма»?
– Да… это новый титул Кристеллера, который он получил после захвата Лос-Мариса, – пояснил Винсент.
– У города появился папочка! – посмеялся Малик.
Новый титул?!
Сначала Великий Алхимик, Основатель Великой Алхимической Революции. После Катаклизма – Темный Алхимик.
А теперь?
Отец Катаклизма.
– Эмили, не знаю, что именно случилось, но, думаю, придет время, и ты нам все расскажешь, – обратился ко мне Ламберт, – сейчас ты сама на себя не похожа. Не знаю, что послужило причиной твоих провалов в памяти и в то же время… появлению новых знаний, – он покосился на Малика, – но я даю тебе возможность узнать все, что ты хочешь спросить у нас.
Вот так…
«Придет время, и ты нам все расскажешь», – слова Ламберта.
А смогу ли я хоть когда-то им рассказать о том, что в другом, идеальном, мире я убила их всех, чтобы вернуть этот, где ныне объявленный Отец Катаклизма захватил Лос-Марис?
– На самом деле есть кое-что, что мне хочется увидеть…
Какое-то время я не решалась спросить об этом, но сейчас, понимая, что я пропустила одно важное событие, не могу промолчать.
– Прошу, не спрашивайте меня ни о чем…
– Не будем, – тепло сказала
