поражалась абстрактному складу их ума. Но на первом курсе даже подумывала о суициде. И только страх перед жестоким родителем заставил преодолеть себя и прыгнуть выше головы. Я стала круглой отличницей по всем предметам. С математикой у меня дело обстояло гораздо лучше – пятёрки за контрольные получала без напряга. А вот по общей физике мне ставили хорошие оценки ради того, чтобы не испортить диплом. Со временем я всё же научилась решать физические задачи любой сложности. Но стоило это мне тяжкого труда. Однажды отец даже запер меня в своём кабинете и не выпускал до тех пор, пока я не решу более сотни задач. По мнению психиатра, если я откажусь от не реализованного призвания, от тесного контакта с братьями меньшими, от возможности их изучать, вот тогда у меня и произойдёт психический срыв. И станет постылой жизнь, и всё пойдёт невпопад.
И словно по заказу свыше на меня посыпались предложения приютить птицу семейства вороновых. На этот раз кандидатом в мой зоопарк стала галка по имени Феофан. Взять птицу попросил случайный знакомый – фермер. Он рассказал мне историю спасения птенца.
– Мой помощник вырвал Феофана из кошачьей пасти, когда ему было несколько дней от роду, и птенец ещё даже не покрылся пухом. У него было сломано крыло и повреждены пальцы на одной лапке, но он выжил, через какое-то время оперился и стал похож на галку – альбиноса – несколько белых перьев на обоих крыльях. Только размером мал – чуть более скворца. Месяца через два Феофан стал совсем ручным. Весёлая, умная, хитрая птица и с характером, но очень блудливая.
Я не раз обращала внимание на смышлёность галок, и они порой казались мне умнее и адекватнее своих вороновых собратьев. Но Феофан даже превзошёл все мои ожидания. Едва я спустилась в подвальчик – мастерскую, где работал помощник фермера, Феофан выбежал навстречу и, отчётливо произнес «кто там?». Затем начал вертеться под ногами точно так, как это делают, радуясь гостям, маленькие собачки.
– За тобой пришли, Феофан, – с дрожью в голосе произнёс хозяин.
Галка насторожилась, испуганно взглянула на меня и опрометью бросилась в тёмный угол, где забилась в какую-то щель.
– Понял, бедняга, что отдаём мы его. Очень жалко расставаться, – помощник тяжело вздохнул, – но проблемы, проблемы…
Специальной клетки для Феофана я ещё не успела приобрести и решила поселить его с египетскими горлицами. Из менее известных пернатых мне очень нравятся любимые птицы царицы Клеопатры – египетские или смеющиеся горлицы. Они являются ручными с самого рождения. Когда я выбирала птенцов, хозяин выпустил их из клетки. Они порхали вокруг меня как бабочки, садились на плечи. Им нравилось, когда я гладила их спинку. Египетские горлицы не поют, как большинство птиц, но издают космические звуки и смеются почти как люди.
Очаровательные птахи – смеющиеся горлицы проявляли завидную настойчивость в производстве потомства. Невзирая на погоду, несли и несли яйца, складывали их в кормушку и добросовестно согревали
