ты сказал?
Данил сразу смутился:
– Это нехорошо?
– Наоборот. Ну-ка, скажи, что еще у меня красивое?
– Пальцы, – ответил он.
«А мышление у меня, как у самки гиббона», – упрекнула себя Даша и, подняв руку, повертела ею перед глазами.
– На что они, по-твоему, похожи? – с интересом спросила она.
– На струи, – сказал Данил, удивив ее в очередной раз.
– Какие струи?
Он не менее удивленно пояснил:
– Когда бьет фонтан, бывают такие вот струи. Разве ты не видишь? С них как будто стекает музыка.
– Ох ты, как красиво! – восхитилась Даша. – Ты стихи не сочиняешь?
Данил смущенно засмеялся и отвел глаза:
– Нет. А при чем здесь стихи?
– В самом деле… – Она еще раз оглядела свои пальцы. – А я ведь занималась музыкой. Только не окончила школу. Я и художественной гимнастикой занималась. И немного – спортивной. Но у меня ни на что не хватало терпения. А может, таланта… Скорее всего, таланта. Вот только снимать прилично научилась, потому что мой отец… Наш с Ксюшей… был оператором на телевидении. Иногда он брал меня на съемки, а несколько раз даже пускал в студию во время прямого эфира. Знаешь, как интересно! Ну, а потом я институт окончила. Отделение: кино- фото.
Отвлекшись от воспоминаний, она с подозрением посмотрела на Данила. Он слушал очень внимательно, но это еще не значило, что он все понимал.
«А может, и понимает, – неуверенно подумала Даша. – С Сережкой же я всегда разговариваю на равных…»
Она шагнула к нему и взялась за подушку:
– Давай я уберу в кладовку.
Выпустив пухлые уголки, Данил вдруг обнял ее вместе с подушкой. Не испытав ничего, кроме удивления, Даша спросила:
– Что это ты собираешься сделать?
– Не знаю, – в его голосе не слышалось ни малейшего лукавства.
Даше тотчас припомнилась слышанная когда-то история о деревенском дурачке, обладавшем фантастической мужской силой.
«Обрадовалась! – пристыдила она себя. – Не с рождения же он был дурачком. Да и не дурачок он вовсе… Это у него шок. Такое проходит».
– Пусти меня, – спокойно попросила Даша. – Пойдем лучше яичницу пожарим.
Он охотно разжал руки, но Даша тотчас нагрузила его одеялами и повела к кладовке, спрятавшейся в углу коридора рядом с ванной. Открыв дверь в теплый полумрак, она наставительно проговорила:
– Будешь убирать постель сюда. Видишь полку? Давай складывай все.
– Они не влезают, – жалобно отозвался Данил из темноты.
– Потому что ты поперек положил…
Перехватив стопку, она оттеснила его и уложила все как надо. Он наблюдал поверх ее плеча, не сдвинувшись с места, и Даша внезапно ощутила, как от его близости по ее коже пробежала мелкая теплая волна.
«Пора повидаться с Федором как следует, – подумала она с неудовольствием. –
