что послал денщика во второй раз на почту, утром не было писем. Принесет ли он мне что-нибудь? Неужели опять вернется с пустыми руками!? А какие от тебя будут вести? Приедешь ли или нет?
Милая, еще раз усердно прошу, не приезжай, если из-за этого выйдет с начальством неприятность. В таком случае лучше отложить до февраля! Прошу тебя, милая, убедительно. Повторяю, что если ты поступишь иначе, ты меня очень огорчишь!
А если приедешь, то захвати с собой знаешь кого? Фауста! Впрочем, ты и сама догадаешься это сделать, не правда ли? Мы с тобой опять будем его читать, как на Nagu! Затем попросил бы тебя взять с собой оба выпуска «Истории русской литературы XX века»[155], ведь ты получила 2-й выпуск? Левитский просит купить ему, если тебе не трудно, какие-нибудь легкие французские тексты с русским переводом, если таковые имеются. Знаешь, кажется существуют такие книжки, – на левой стороне французский текст, а на правой – русский готовый перевод. Если найдешь, то он просит принести ему 3–4 таких книжки. Затем еще просит купить ему два небольших карманных словаря (если есть, то с методом Туссэн-Лангеншейдт), один франц. – русский, другой русско-французский. Вот наши просьбы, милая Шурочка, в случае если ты сможешь сюда приехать.
Шурочка, ты можешь себе представить? Вернулся денщик, – мне ничего, опять ничего, а Левитскому снова письмо! Что это значит? Милая Шурочка, какая почта поганая, – задерживает! Уже три дня без писем! В Воронеже только один раз я как-то два дня остался без весточки от тебя, а сейчас уже целых три дня! Что будет завтра? Шурочка, милая, я удручен. Если до послезавтра не будет от тебя писем, я пошлю телеграмму с запросом. Уж не захворала ли ты?
Шура, я не могу сейчас больше писать. Я буду ждать писем от тебя с нетерпением и с верой. Прощай, моя дорогая, хорошая, не хворай.
Твой печальный
Ежка.
Волочиск, 4-го ноября 1914 г.
Милая, наконец-то! Сегодня получил сразу три письма от тебя, от 29-го, 30-го и 31-го! Лучше поздно, чем никогда. Все-таки почта противная. Значит, Шурочка, ты ко мне в ноябре не приедешь! Ну ничего, не горюй, не падай духом, – не сейчас, так после. Может быть, опять как-нибудь удастся случайно и неожиданно увидеться, как месяц тому назад. Главное, Шурочка, не падай духом, не переставай верить в светлое будущее, ведь трудно прожить жизнь совсем без компромиссов. Подождем, поживем и увидим. А как было бы хорошо!
Вот Алексей Афанасьевич [Морозов] мне сегодня пишет, что у него жена находилась три недели, а сейчас ненадолго поехала в Москву по делам, скоро вернется. Вот счастливый! Человек, которому постоянно везет в жизни.
Все-таки, Шурочка, есть среди наших коллег и такие, которым приходится много хуже, чем мне. Это наши полковые врачи. Ты подумай, ведь они даже корреспонденцию получают черт знает когда, и постоянно их гонят с места на место. Нет, Шурочка, нам грех жаловаться, мы пока живем в хороших условиях, бывает и хуже.
А все-таки, как хорошо было бы, если бы ты приехала! Уж зато, погоди, когда я по окончании войны вернусь, мы свое возьмем! Тогда на нашей улице будет
Русская литература XX века (1890–1910) / Под ред. С. А. Венгерова. Вып. 1–2. М., 1914.
