не бешусь, отстань! Со мной все в порядке.
– Нет, не в порядке. Мы твои подруги и хотим знать, что происходит.
– Это из-за Кэллума? – хихикает Дейзи. – Хочешь, приглашу его на свидание с тобой?
– Господи, нет! Чушь! Принесу чего-нибудь попить. Чего хотите?
– Только не твой долбаный фруктовый чай! – восклицает Дженна. – На вкус он как слабая «Райбена», смешанная с песком. Я выпью воды. Пытаюсь не засорять организм, поэтому пью только чистые напитки.
– У твоего папы есть водка? – интересуется Дейзи.
Выйдя из комнаты, я останавливаюсь на площадке и слышу, как они тихо разговаривают. Своим до смешного громким шепотом Дженна говорит, что у меня бледный вид. Дейзи соглашается. Я спускаюсь вниз, потому что не хочу больше слушать. Неприятно, когда твои подруги за спиной говорят о тебе всякие гадости. Но когда они втихаря беспокоятся о тебе, это просто бесит.
Позже, после их ухода, я ложусь в постель и прислушиваюсь к летним звукам на улице. В водосточном желобе над моим открытым окном чирикают воробьи, лает соседская собака, дети в соседнем парке плещутся в «лягушатнике». Жизнь вокруг продолжается, но она такая спокойная, такая далекая. Я воображаю себе, что уплываю от всего этого. Не знаю, спала я или просто дремала, но вдруг наступает вечер. Голубое небо темнеет, заполняясь нависающими серыми облаками. Облака напоминают зазубренные скалы. Я встаю, у меня кружится голова. Все в комнате тускнеет.
– Ох, блин!
Я ищу свой телефон, но он остался внизу. Тяжелыми шагами я выхожу на площадку, бросаюсь к перилам, но почему-то промахиваюсь. О черт, кажется, я лечу! Но нет, не лечу. Падаю. Ступени несутся мне навстречу так быстро, что меня мутит.
Бах!
Я пропала. Превратилась в ничто.
– Папочка! Помоги! – произносит чей-то голос.
Вечером я вышел из театра и, сев в машину, поехал по аллее, освещенной золотисто-коричневым солнечным сиянием. Через несколько сот ярдов показалась вереница местных магазинчиков, необъяснимым образом ставших официальным местом сборища тинейджеров. Я поискал глазами Ханну, но вместо нее увидел ее подруг, Дженну и Дейзи, оживленно болтающих о чем-то, сидя на стене у газетного киоска. Я слегка посигналил, вспугнув их. Дженна выразительно заверещала, но потом, заметив меня, помахала рукой. Я подъехал к тротуару и опустил стекло.
– Извините! – прокричал я, когда они подошли.
– Мистер Роуз, вы напугали меня до усрачки! – воскликнула Дженна. – То есть я хотела сказать, до смерти. Простите.
– Ничего страшного. Ханна дома?
– Угу, – ответила Дейзи. – Мы изучали «Джейн Эйр».
– А-а, ну разумеется, – произнес я. – Как там она?
– Мне кажется, хорошо, – ответила Дженна.
– Мне она показалась чуточку утомленной, – добавила Дейзи. – Она велела вам ничего не говорить, но мы чуток волнуемся.
– Думаю, она все еще переживает по поводу того вечера в пятницу, – сказал я. – Уверен,
