поднимает глаза и мысленно благодарит «Смарти» за твердую клиентоориентированность. Секретарша заходит в лифт, и тот начинает движение, быстро поднимаясь над деревьями. Они выходят на перекрестный мост, который выглядит как длинная терка для сыра, ноги странно звенят по металлу, отчего можно понять, что до земли очень далеко. На противоположном конце моста находится коридор, на двери написано «Лазурный кабинет». Секретарша хмурится.
– Прошу прощения, они только что дали понять, что отстают от графика. Думаю, мы не должны им мешать.
Синяя дверь, окошко, похожее на иллюминатор, вибрирует от разговора внутри. Фрейя может различить быструю речь матери, она убедительна и в то же время прекрасно контролирует громкость голоса. Это наполняет девушку решимостью. Прежде чем секретарша успевает что-либо предпринять, Фрейя стучит в дверь, а затем дергает ручку. Говорящие замолкают. Секретарша пытается преградить путь и начинает многозначительно повторять свое:
– Не думаю, что мы должны мешать…
В окошке-иллюминаторе появляется лицо. Сначала оно выглядит кукольным, а затем, к своему облегчению, девушка видит Эстер, которая озадаченно щурится. Можно разобрать кожаные кресла и беговые дорожки, мужчину, который вскакивает со своего места, чтобы увидеть, кто пришел. Мать выходит из комнаты, тянет ручку двери и говорит сидящим там людям:
– Прошу прощения. Дайте мне полминутки.
Фрейя замечает на ней одежду, которую раньше не видела: коралловую блузку и узкий серый кардиган. Щеки матери краснеют – она явно удивлена:
– Фрейя, что, ради всего святого, ты здесь делаешь?
– Мне нужно с тобой поговорить.
– Прямо сейчас? – мать оглядывается назад и плотно закрывает дверь, так что они остаются в коридоре только вдвоем. – Я бы сказала, не самое подходящее время. – Эстер потирает глаза. Секретарша переминается с ноги на ногу, натягивает на лицо улыбку и уходит.
– Извини, это касается Руби.
Эстер застывает на месте, ладони так и остаются на глазах.
– Не говори мне… – уставилась она на дочь. – Не говори мне, что ее нашли… – Эстер отступает от двери и опирается одной рукой о меловую стену, чувствуя под своей рубашкой кулон, который связан со смарт-браслетом Фрейи. Женщина перебирает его пальцами, от волнения он светится красным.
– Нет, дело не в этом. Мой смартфейс. Он впитал в себя личность Руби. Но она… он… звучит так похоже. То, что она говорит… – Фрейя делает глубокий вдох, внезапно осознав, что должна сказать то, чему с трудом можно было поверить. – Будто она и дальше живет. Что, если ее данные продолжают откуда-нибудь поступать? Это могло бы значить, что она… все еще жива, правда? – хочется, чтобы выражение лица матери, сейчас холодное и даже какое-то болезненное, изменилось. – Ты же сама говорила, что профиль «Смарти» надежен, даже если ты выходишь из социальных сетей, каждый твой шаг, каждая твоя покупка отслеживается. Может быть, ты знаешь, где хранится вся эта информация…
– Тсс, – мать
