и наставниками, обучали как профессии, так в разговорах за жизнь подсказывали в какую сторону надо смотреть, чтобы остаться нормальным человеком, не скурвиться.
– Мужики, – с некоторой доле вины в голосе начал Фёдор. – собрание сегодня. Надо чтобы все присутствовали обязательно, Васильич сказал. – нет, Фёдор не сваливал всё на начальника цеха, мол, это всё он, а я хороший, я тоже не хочу идти на это треклятое собрание.
– Не переживай, Алексеич. – за всех ответил Михалыч, Сергей Михайлович – фактический бригадир, а говоря по-современному, неформальный лидер. – Придём и молодые придут, ну а если будут брыкаться, за уши притащим.
Бригада нечленораздельно забубнила тем самым целиком и полностью соглашаясь со словами Михалыча. Значит бригада на собрание придёт, придёт в полном составе, если Михалыч сказал, то так оно и будет. Интересный мужик, Сергей Михайлович, тихий, спокойный, мало кто слышал чтобы он когда-нибудь кричал, но если скажет что, не прикажет, а именно скажет – хрен кто ослушается!
На этом, если разговор о предстоящем собрании можно так назвать, утренняя планёрка, ну или инструктаж, закончилась. Да и что Фёдор мог сказать мужикам в плане каких-либо поучений, они сами кого хочешь научат и проинструктируют.
Видать собрание было, во всяком случае для администрации завода, важным и до того важным, что всю готовую продукцию, благо её было немного, «сгребли» в один угол тем самым освободив довольно-таки внушительное пространство складского помещения. Даже соорудили что-то типа помоста на который, в лучших традициях ушедших времён, поставили накрытый чем-то стол для президиума и трибуну, ей богу, настоящую, и где только откопали, ну разве что графина с водой не хватало.
Ближе к окончанию рабочего дня начальство всех уровней начиная с цехового пришло в некое возбуждённое состояние. Наверняка причиной тому послужило совещание в офисе администрации проведённое аккурат за час до окончания рабочего дня. Совещание было недолгим и уж неизвестно чего такого наговорило начальство более мелкому, цехового уровня начальству, только, ну прямо выскочили те из офиса как ошпаренные, чуть-ли не бегом по своим цехам и прочим подразделениям завода и давай шпынять самое мелкое начальство непосредственно работягами командующее с тем, чтобы явка на собрание была стопроцентной, иначе…
– Господа! – начал директор завода, холёный, прямо блестит весь, мужик лет сорока с явно обозначившимся брюшком не иначе подчёркивавшим его высокую и ответственную должность.
– Ну всё, – тихо сказал какой-то, с виду явный работник одного из цехов. – или продали кому-нибудь, или по двенадцать часов работать заставят.
– Тихо ты! – одёрнули его рядом стоящие. – А то накаркаешь.
– Предвосхищая, так сказать, упаднические мыли по поводу собрания, – продолжал директор, – сразу скажу: никто никому завод не продавал, и не собирается продавать!
Народ одобрительно
