расточает разум по многим звёздам. Это – ключ, – каждое светило блестит по-разному. Блеск зависит от начала, его производящего (от благости вызывающей его силы), поэтому, по мере благости, каждому светилу соответствует своя яркость и свой цвет (свой блеск и своя мутность). Так сказала Беатриче.
Сегодня эти рассуждения, при всей своей наивности, не утратили актуальности. Век XVIII по праву можно назвать веком открытия Космоса. Наблюдения в телескоп, позволяющие увидеть планеты в форме диска, открытие собственного движения Солнца и пятен на нём, открытие спутников планет, наблюдение прохождения Венеры по диску Солнца, наконец, открытие новой, восьмой планеты Солнечной Системы, Урана с двумя его спутниками, «Гелиоцентрическая система мира» – всё это достижения именно XVIII века, хотя ряд этих достижений по экономическим и политическим соображениям был перенесён на бумаге в предыдущие века, вместе с инквизиционными процессами над великими учёными.
Рай – Песня III
Первое небо – Луна (продолжение). – Нарушители обета. Данте встречает на Луне свою невесту.
То Солнце, что зажгло мне грудь любовью,
Открыло мне прекрасной правды лик,
Прибегнув к доводам и прекословью; 3
И, торопясь признать, что я постиг
И убеждён, я, сколько подобало,
Лицо для речи поднял в тот же миг. 6
Поэт восторгается Беатриче, называя её Солнцем, что зажгло его грудь любовью, хваля её доводы и аргументы, открывающие для него прекрасный лик правды. Он, торопясь признать, – всё понял из этой лекции, поднял лицо и глаза для ответа, сколько подобало ученику.
Но предо мной видение предстало
И к созерцанью так меня влекло,
Что речь забылась и не прозвучала. 9
Как чистое, прозрачное стекло
Иль ясных вод спокойное теченье,
Где дно от глаз неглубокó ушло, 12
Нам возвращают наше отраженье
Столь бледным, что жемчужину скорей
На белизне чела отыщет зренье, – 15
Такой увидел я чреду теней,
Беседы ждавших; тут я обманулся
Иначе, чем влюбившийся в ручей. 18
Как только взором я до них коснулся,
Я счёл их отраженьем лиц людских
И, чтоб взглянуть, кто это, обернулся; 21
Перед поднятым взором Данте, в глубине Луны вдруг предстали видения, на которые так хотелось смотреть, что он не начал заготовленной речи. Он увидел, как в чистом, прозрачном стекле или в ясной воде, бледные отражения теней, ждущих беседы. Он подумал, – перед ним лишь отражения и обернулся, желая увидеть того, кто отразился в глубине Луны.
Нарцисс (влюбившийся в ручей, вернее, в своё отражение в воде ручья) пленился им, приняв его за живого юношу. (Метам. III, 346—510).
Поэт приступил к реализации своего замысла, располагая на планетах святые души. На Луне он увидел первые из них, сочтя их сначала за отражение чьих-то лиц. Он обманывался не так, как Нарцисс, а наоборот, поняв, – это просто
