Это называется: «Естественный отбор», популяризированный великим Чарльзом Дарвином (1809—1882 годы). Человек добавил в своё сознание термин ещё кровавее: «Искусственный отбор», в котором процесс поглощения других живых видов заменяется процессом «уничтожения», выливающимся в разнообразные чудовищные формы, крайней из которых является геноцид. На нём и основаны пресловутые фильмы о контактах с другими цивилизациями. Страшнее всего, – те же понятия, фарисейски прикрытые христианской и другими религиями, сегодня движут человека по инерции к Луне, Марсу и звёздам. Успокаивает одно, – этого не может случиться в принципе.
Но, в условиях запертости человека на Земле, неконтролируемого роста человеческой популяции, следует ожидать колоссальных конфликтов, мировых войн в грядущей истории человечества. Наиболее продвинутые социумы, обладающие сверхоружием, возможно, смогут противостоять своему поглощению в среде человечества, но, наиболее действенным способом снижения конфликтности следует признать осознание человечеством вышесказанного и нахождение способов урегулирования плотности населения Земли (хотелось бы, без земной катастрофы). Во времена Данте, человечество ещё не доросло до подобного сознания, гораздо печальнее, не доросло оно и сегодня.
В недрах Солнца каждый был одет не в цвет, а в свет, превосходя друг друга яркостью, так что человеческий глаз не в силах был смотреть на них. Нельзя себе представить ничего более яркого, чем Солнце, поэтому Данте называет Солнце пределом для глаз. Семьёй Отца предстали в четвёртой небесной Сфере лучезарные души святых, которым Бог-Отец явил таинство исхождения Бога-Духа и рождения Бога-Сына.
Беатриче попросила поэта благоговеть пред Солнцем, в котором сосредоточена милость, обращённая на окружающее, в том числе и на путешественников сквозь миры. Она назвала Солнце плотским до недр, утверждая, – свет Солнца не является светом Создателя (Перводвигателя, Эмпирея), а только светом космического тела.
Ничья душа не ведала такого
Святого рвенья и отдать свой пыл
Создателю так не была готова, 57
Как я, внимая, это ощутил;
И так моя любовь им поглощалась,
Что я о Беатриче позабыл. 60
Она, без гнева, только улыбалась,
Но так сверкала радость глаз святых,
Что целостная мысль моя распалась. 63
Я был средь блесков мощных и живых,
Обвивших нас венцом, и песнь их слаще
Ещё была, чем светел облик их; 66
Так дочь Латоны иногда блестящий
Наденет пояс, и, огнём сквозя,
Он светится во мгле, его держащей. 69
Данте, внимая этой сияющей любви, забыл о Беатриче; она, также объятая любовью, не гневалась, но улыбалась ему. Мысль его, всецело сосредоточенная сначала на Боге, обратилась также на окружающее. В недрах Солнца поэту предстали
