окровавленный стержень и наложил на лук. Стрелок уже скрылся за поворотом, и разбойник, прихрамывая, побежал следом. Настиг его в одном из переходов. На этот раз, вовремя отшатнувшись за угол, избежал смертоносного выстрела. Стрелял солдат, действительно, хорошо. Стараясь не дать противнику времени на перезарядку, бросился вперед. И увидел несущегося на него воина, закрывшегося щитом. Очевидно, тот снял его со стены – в замке было много оружия. Почти в упор, с нескольких ярдов, Владимир выстрелил. Удар стрелы вышиб у противника щит, но не остановил его атаку. В следующую секунду пришлось парировать удар боевого топора. Древко лука с хрустом разлетелось, и разбойник остался вообще без оружия. Лицо противника посветлело. Но не успел он поднять руку для второго удара, как оборотень уже вцепился в неё. Всей бронированной массой качнулся в сторону, увлекая стрелка, и резко махнул ногой вверх. В принципе, Феоктистов целил в колено. Но не попал. Ловкий солдат успел убрать ногу. Зато отягощенная металлом конечность всей нерастраченной инерцией прилетела ему в пах. Не давая стрелку опомниться, Владимир от души добавил по роже. Прямо ладонью в боевой перчатке. От этой затрещины мир померк, и ладони ошеломленного солдата раскрылись. Следующий удар вообще сбил его с ног.
Как только противник упал, вся злость Феоктистова улетучилась. Он поднял топор солдата:
– Вот так-то, милок! Впредь умнее будешь.
Тот скорчившись лежал на деревянном полу и судорожно пытался заглотить воздух. Сжатая спазмом грудная клетка не давала солдату дышать. Лицо поверженного уже начало багроветь от удушья.
– Выдохнул! Резко! Ещё раз! Через рот! – уверенно, но беззлобно скомандовал Феоктистов. Это помогло. При резком выдохе грудь слегка отпускало и вдох получался сам собой. Через минуту пленник уже мог не только дышать, но и двигаться. Но теперь его лицо начало наливаться сине-красным от полученных латных оплеух.
– Кольчугу снял! И сапоги!
Солдат повиновался. Вскоре он остался в одном лишь холщовом белье. Победитель не стал подбирать одежду. Успеют и потом. Под угрозой топора отконвоировал его в залу.
А там святые отцы старательно собирали монеты. Точнее, трудился один бедолага приор. Сэр Жан вновь прижимал аббата Йоргена к креслу. Только на этот раз уже обнаженным мечом. Тот злобно вращал глазами, скрипел зубами, но на этом его участие в действе и заканчивалось. Всё-таки аргумент крестоносец выбрал самый доходчивый. Параллельно хозяин ещё и следил за старанием и честностью работавшего гостя. Наконец, в холщовом мешке оказались все пятьсот экю. Оставшуюся небольшую горстку «рубленок» Феоктистов небрежно впихнул прямо в рот приора:
– Молодец! Это тебе за старание!
После этого священники, служка и избитый стрелок бесцеремонно («на пинках», как выразился разбойник) были выпровожены из замка. Но на прощание, странно улыбаясь, Владимир сказал
