какой-нибудь зеленый юнец, чтобы уступать ему дорогу, – он меня толкнул. Один раз еще ничего, но во второй раз я уж не стерпел и столкнул его в воду – кулаком. Но, по правде сказать, это пошло ему на пользу, потому что, если б я так не поступил, он упал бы в воду в темноте и утонул, ведь ближе к ночи ему никто бы уже не сумел помочь.
Мистер Коэн издал какой-то неясный звук, а Макклинток спросил:
– Почему вы так в этом уверены?
– Еще шнапса, пожалуйста. Ну, ведь было раннее утро, а он пил бы весь день, и всякому известно: ирландец не может пить весь день и не упасть под вечер.
Полицейский Коэн что-то пробормотал; мистер Коэн положил обе руки на стойку бара и произнес:
– Так вы хотите сказать, что какие-нибудь шведы управляются с выпивкой лучше, чем ирландцы, которые на ней выросли? Надо же…
– Я не швед, – ответил Эвальдт, – просто добрый датчанин. И я вам скажу, что вырос на острове Борнхольм и могу выпить втрое больше всякого ирландца.
– Вы готовы поспорить на пять долларов, прямо сейчас? – раздраженно поинтересовался мистер Коэн.
– Это слишком мало. За пять долларов я даже не смогу купить себе шнапса.
– Много о себе понимаете, не так ли? – сказал мистер Коэн. – Я теперь вижу, что вы, наверное, настоящий артист по части выпивки. – Полицейский Коэн захихикал, услышав это саркастическое замечание, а мистер Коэн продолжал: – Не то чтобы этим кто-нибудь стал гордиться. Но если вы так много уделяете этому внимания, может, вам понравится маленькое состязание на двадцать пять долларов? Проигравший платит по счету.
В голове Эвальдта, казалось, закрутились шестеренки.
– Согласен, – произнес он. – Вы выпьете со мной?
– Не я, мой дорогой юный друг, – сказал мистер Коэн. – Мне нужно следить за баром и за всем прочим, а это будет стоить мне головы, если Гаваган войдет и обнаружит, что я пью наш товар. Но здесь Диппи Луи, у него в жилах течет немало нашей крови, и я не раз видел, сколько он может выпить.
– Да, это стало причиной моего падения и моей преступной жизни, – сказал Макклинток. – Но я, бесспорно, наделен особой способностью к поглощению напитков. Дело в том, что мои предки прибыли из Голуэя, где дует такой холодный ветер, что если человек выпьет воды, а потом выйдет за дверь – то он в мгновение ока превратится в ледышку.
– Я не хочу, чтобы вы снова пошли по дурной дорожке, – сказал Эвальдт.
Полицейский Коэн произнес:
– Вы не повредите Луи Макклинтоку, который перепил чемпиона Богемии на вечеринке водителей грузовиков. И кроме того, я здесь. Я смогу проследить, чтобы он благополучно добрался домой.
Макклинток решительно протянул руку и сжал ладонь Эвальдта.
– За честь старого Эрина, – заявил он. – Двадцать пять долларов; проигравший платит по счету. Что мы будем пить?
– Какой-нибудь шнапс. Мне это безразлично.
Мистер Коэн выставил на стойку бутылку ирландского
