Ой – темно – впереди – больно – густо там – идти ли.
МАКАРОВНА. Иди, иди.
КИРИЛЛОВНА. Ой – ягода – светится – горит – ой – что будет – густо – больно.
МАКАРОВНА. А ты бы взяла ее. Да съела. Сладость будет.
КИРИЛЛОВНА. А-а-а-а… м-м-м-м… о-о-о-о… н-н-н-н…
МАКАРОВНА (тихо смеется). Я ведь не вру.
КИРИЛЛОВНА. Ой – не тронь – меня – не губи – меня – головушку.
МАКАРОВНА. Медведь?
КИРИЛЛОВНА. Черный – не губи – ой! – навалился – ой! – ся! – не гу… а-а-а-а!.. …би меня! – о-о-о-о… н-н-н-н… у-у-у-у… Еще – еще – еще! А-а!
ПАВЛИК. Страсно! Так страсно сейчас было!
МАКАРОВНА. Вот те на! Мы обе тут, а ему страшно. Заспал ты, киса, заспал.
ПАВЛИК. Ага! Обе тут. (Развеселился. Стучит по столу и поет.) Задери мою коровуску, не губи мою головусшку!
МАКАРОВНА (тоненько подпевает).
Калинка-малинка моя,
В саду ягода-малинка моя!..
ПАВЛИК (Кирилловне). Эй! Ты сто, аршин проглотила? (Хохочет.)
МАКАРОВНА (смеется). Съела, батюшка, съела. Грешна. Аршин – прости Господи! – съела.
КИРИЛЛОВНА. Ны-ы… Мо-о-о… О-о… Ой, чуть – жива – осталась. Страху-то… страху-то… Натерпелась.
ПАВЛИК. Страсно было? Страсно?
КИРИЛЛОВНА. Ой, как было. Как было!
МАКАРОВНА. Ай, старушка! Ай, старушка!
КИРИЛЛОВНА. Поясницу заломило.
Все смешно, все смешно! Ведь старая ты уже, а все бы хахоньки разводить. А и ты, Павел Иванович, – не мальчик! – а туда же!
ПАВЛИК (заревел). Мне сесть лет! Мне сесть лет!
МАКАРОВНА. Тихо ты, котик, тихо! Кто же с тобой спорит? Тебе и птички на улке говорят: шесть! шесть! Не слушай бабку злую. У ней поясницу заломило. Вот она и злится. Молочка хочешь?
ПАВЛИК. Злая, бабка, бяка. У-у!
МАКАРОВНА. Не сердись на нее, батюшка. Вот стареньким станешь, сам рассердишься. На деток кричать станешь. За то старых-то и не любят. А за что их любить? Старые, некрасивые, фу, фу! Я вот сама ни в жизнь не возьмусь старых любить. Я старушка веселая, я – другое дело, никто мне бяку не говорит. Вера Ивановна со второго подъезда – уж на что злая! – а и та очередь мне уступила. Схожу, говорит, в овощи, а ты, Макаровна, и за меня, и за себя стой спокойно. Кто привяжется – покажи! – поедом съем. Сколько б бабушка за красным выстояла, если б не Вериваннина доброта? А я еще и с очередью пошутила, и очередь довольная мною осталась. А Кирилловна – просто неудачливая. Не злая она.
Глянь-ка, любушка! Бабка-то наша – заснула. Вот соня! Вот клуша! Ишь, сопит. Ишь, носом-то так и выводит. Сон кого хочешь поборет, сколько
