Но мама ведь не отстанет.
– И украшения! Вот, дай я тебе надену. Это сережки и колечко. Когда-то покупала для себя. Теперь вот пригодились.
Мама говорила и уже вставляла серьги в Никины уши. Наверное, торопилась, потому что застежка больно царапала мочку.
– Жаль, что с волосами твоими ничего не сделать, – сказала она, когда закончила с сережками. – Это не волосы – а сущая катастрофа.
Катастрофа. Волосы-то и раньше были не особо послушными, а вновь отрастя после операции, когда Нику обрили наголо, стали и вовсе неуправляемыми, начали топорщиться и завиваться. Бабушка сначала пыталась что-нибудь с ними сделать, но очень скоро смирилась. А Нике было все равно. Маме тоже. До недавнего времени. До тех пор пока не выяснилось, что Ника может оказаться богатой наследницей.
Не все равно было лишь тем, кто встретил ее за столом. Но думать об этом сейчас Ника не хотела. Ника думала про лечение и возможную операцию…
– …Я надеюсь, вы его увидите. – Артем Игнатьевич говорил спокойно, почти ласково. – Наука не стоит на месте. Тереза Арнольдовна познакомила вас с приложением?
– С Ариадной? Да. Жаль, что его нельзя использовать вне комнаты.
– Скоро сможете. Потерпите еще чуть-чуть, пока спецы не установят вдоль всех дорожек инфракрасные маячки. А пока позвольте мне побыть вашим проводником.
– Поводырем.
– Кстати, Агата подумывала о приобретении для вас собаки-поводыря, но это дело не одного дня. Возможно, собака вам и не понадобится.
В лицо дохнуло свежестью, закричали чайки.
– Мы уже у моря? – спросила Ника.
– Почти.
– Тогда можно я сниму туфли?
– Конечно. У вас до крайности неудобная обувь. Послушайтесь доброго совета, доверьте подбор гардероба Терезе Арнольдовне. Вкус у нее хотя и довольно консервативный, но все же очень хороший.
Ника сбросила ненавистные туфли, пошевелила босыми пальцами, а потом спросила:
– Артем Игнатьевич, какого цвета мое платье?
– Розовое, – ответил тот после недолгих колебаний.
Сердце сжалось от обиды, а к горлу подкатила злость.
– Насколько розовое?
– Очень розовое.
– Вульгарно?
– Да. – Артем Игнатьевич ее тоже не щадил, но правда из его уст звучала все же достаточно деликатно.
– У меня есть своя одежда! – Не хотелось ни злиться, ни кричать. Как-то само собой получилось.
– Я понимаю. – Артем Игнатьевич снова взял ее за руку. – Но и вы должны понять, Ника, в этом доме все подчиняется определенным правилам. Я поговорю с Терезой Арнольдовной, она все сделает.
Больше они неловкую тему Никиного гардероба не поднимали, молча прогуливались вдоль моря. А потом Ника попросила:
– Можно мне в воду? Я не пойду далеко, просто намочу ноги. Я никогда не была на море. Представляете?
