сдерживали рвоту.
– Свезите велосипеды ко мне в номер, – попросил он санитаров. – А этим – посмотрел на ползающих мужчин, – дайте обмыться и выведите наружу через котельную. – Вспомнил про остывающую еду для больных. Заторопился. Поправил указательным пальцем несуществующие очки и двинулся обратно…
Перед дверью грузового лифта Клиники толпились врачи. Он поздоровался и протиснул тележку с едой сквозь толпу. Подошел лифт. Незнакомая деваха в сером халате, странно красивая и худая, как молодая Симона Синьоре, отодвинула металлическую решетку. Он вкатил тележку, помог закрыть дверь. Бросил спиной: – Седьмой! – и принялся разглядывать индикаторные лампочки над головой. Между пятым и шестым этажами неожиданно нажал кнопку «Стоп». Повернулся. Пробрался к девахе. Приподнял, усадил на больничную каталку, крытую оранжевой клеенкой. Задержался глазами на удивленном лице со следами свежих побоев и сунул руку под халат, нащупывая резинку на трусах, – Торопишься? – поинтересовалась лифтерша. – Скажи пару слов для приличия. Не хочу становиться легкой добычей.
Он не стал докучать расспросами: – Новенькая?
– Это все? Тебе будет стыдно потом. – Она не очень старательно отбивалась.
– У нас с тобой разное чувство стыда.
– Мне на твое наплевать. – Она вдруг озаботилась другим или смирилась, и смятение сменила усмешка: – Не копайся. Я без трусов. – Уперла ноги в крышки кастрюль, расставив колени…
– Тем, кто учит, будто грех происходит от деятельности, а блаженство от бездействия, скажи: «Заблуждаются они».
– Что-то не в порядке с эрекцией? – поинтересовалась она.
– Облака мешают. – Он стащил лифтершу с каталки, поставил на пол, шумно шлепнул по заду, подгоняя к двери. Нажал кнопку седьмого этажа. – Мне не нужна легкая добыча. Приходи в Коллайдер. Выпьем спирт.
– Я замужем.
– Не на месяц приглашаю…
Она пришла на следующий день. Стукнула носком туфли в дверь без таблички. Отворила, вошла. Огромное помещение. У дальней стены в полумраке аккуратно сложены каталки без колес, сломанные кардиографы, наркозные аппараты, вакуумные отсосы, бестеневые лампы, штативы для переливания крови, металлические тележки.
Он сидел за операционным столом из нержавейки в джинсах «Леви Стросс», редкостном дефиците той поры, в длинных рыжеватых волосах почти до плеч, большой и сильный, с глубокой ямкой на подбородке, делавшей лицо необычайно значительным и породистым. Рядом пошатывался на круглой железной табуретке такой же большой мужик-андрон в круглых пластиковых очках дизайнера Тома Форда. На затылке андрона оглобли очков были соединены красной резиновой трубкой от системы для переливания крови. Высокий и худой, коротко стриженный ежиком, с аскетическим лицом, мужик поглаживал рукой голубой баллон с кислородом, что стоял рядом, и тоскливо глядел на пустой флакон из-под
