на целый квартал.
– Ну, вот и пришли. Подождёшь? – показала скамью, – а то предки дома, свет горит, вон окно – Васька торчит, замучают вопросами. Ты к пыткам готов?
– Не очень, – честно признался Алекс. – Партизан из меня никудышный, сдам все пароли и явки.
– Я такая же, повезло тебе…, пойду тогда, не скучай…
Коротко растянулась ржавым дребезгом пружина, поржала сивым мерином и стихла. Наступило время ожидания. Размышлять ни о чём не хотелось, устраивал статус-кво. Об Оле думать не решился – рано, да и мечтать не стал, вроде и поздно теперь.
– Смотри-ка, не удрал, – засмеялась, – тогда на сумку, – протянула, – тащи, – зацепилась, словно крючок, за свободный локоть Алекса, – уже и не сможешь.
– Почему-то и не сомневаюсь.
– Пацаны, да у нас тут кино, прямо мелодрама на открытом воздухе…
– Точно, сбежавшая зазноба…
Ассорти хохота на выбор: от гаденького до мелкого и неискреннего.
Алекс обернулся, четверо. – Вы сразу гуртом начнёте, как гопники, или предпочтёте мужланами по очереди, или всё же одинокий рыцарь за просроченным билетом в прошлое?
– Мы вообще никак, – сплюнул бывший ухажёр с презрением, – много чести!
– Вот как? – удивилась Оля. – Нестандартно! Время, пока не виделись, потратил на работу над ошибками? Того и гляди начнут тебя друзья-товарищи уважать, – хмыкнула, – продолжай в том же духе, может, преуспеешь, главное – подальше от меня держись. Пойдём, Сашка, – увлекла за собой.
Что-то чиркнуло Алексу по стойке воротника. Следом вскрикнула Оля и, обхватив голову руками, присела на корточки, после чего медленно завалилась спиной на тротуар. Выронив сумку, Алекс рухнул на колени, склонился над упавшей девушкой, по виску которой, напитывая волосы, будто краска беличью кисть, стекала кровь, заполняя изъяны асфальта.
Мяукнул громким мартом, освобождая подоконник, потревоженный кот Васька. Женский голос закричал: Василий, звони срочно в скорую! Дом пробуждался, выходя из сумрака, раздвигались шторы и тюль, местами распахивались окна.
– Оля, потерпи немного, смотри, смотри на меня, – кружилась голова от ярости и бессилия.
– Сходишь со мной в кино? – постаралась стать легкомысленной. – Только фильм выбираю я, – спрятала за длинными ресницами помутневший взор.
Сирена, синие всплески, чья-то рука коснулась плеча. – Поднимайтесь, молодой человек, поднимайтесь…
– Молодой человек, – настойчивый голос, – поднимайтесь, прибываем через полчаса, – полупросьба-полуприказ вдоль вагона, – граждане, у туалета не толпимся! Вещи свои не забываем! Выход у купе проводника!
За переступившим порог спальни, лязгнув собачкой, сквозняком захлопнулась дверь. Комната встретила вошедшего тусклым, не моргающим взором ночного окна. Допотопный пружинный будильник, убеждённый противник точного хода, мерно тикал, утончённо подчёркивая обступившую отовсюду тишину.
Пальцы
