инсайдерской информацией.
Но мужчина не обратил на его слова внимания и ровным голосом продолжил:
– Она игроманка. Работа отвлекает ее от мира, который она считает идеальным.
– Ей повезло, – обронил А2.
– В смысле?
Аккерман с удовольствием отметил, что ему удалось удивить упертого собеседника, и поздравил себя с маленькой победой. После чего объяснил:
– Существует место, в котором она счастлива.
– А… – незнакомец помолчал. После чего едва заметно пожал плечами: – Таких людей много, и мест хватает, но я им не завидую.
– Потому что счастье игромана не имеет отношения к реальности?
– Потому что им не к чему больше стремиться, они достигли потолка.
– Разве счастье – это потолок? – удивился А2.
Ответ мужчины прозвучал так твердо, словно слова были высечены в камне.
– Счастье познания вечно, – произнес он, разглядывая бутылки. – Счастье созидания вечно. Жизнь – это вечное обновление, а если ты нашел уютный уголок и замер в нем, как суслик в норке, то чем ты отличаешься от мертвого суслика?
– Все хотят найти свой уютный уголок, – попытался спорить Аккерман, но получил в ответ безапелляционное:
– Потому что все мы в конечном счете умираем. Смерть – неотъемлемая часть жизни, и мы подсознательно стремимся к ней.
– Зачем?!
– Чтобы не было так страшно, когда она действительно придет. – Мужчина поднял шот. – Твое здоровье!
И залпом выпил.
– Я вас не понимаю, – признался А2.
– Или боишься понять, – широко улыбнулся незнакомец. А поскольку бармен выставил перед ним следующую порцию, кому предназначалась улыбка, осталось невыясненным.
– Вы обсуждали только официантку? – нарочито небрежно поинтересовался А2, дождавшись, когда бармен отойдет.
– Мы изредка сплетничаем о постоянных посетителях, – не стал отнекиваться любитель виски.
– И обо мне?
– О тебе мало, потому что ты странный, но в целом безобидный. Иногда говоришь вслух, но, как правило, плетешь такую заумь, что тебя давно перестали подслушивать. Два раза твои счета оплачивали добрые посетители, а ты этого не замечал. Но никто не обиделся, потому что ты давно стал частью здешнего пейзажа. Ты вписался в этот бар, А2, что удается не всем… Тебя ценят за странность, которой нет и быть не может у местной публики. И мне интересно: ты такой же в сети? Я имею в виду – в социальной сети? Твой аккаунт такой же странный?
«Аккаунт? – Аккерман вдруг понял, что совершенно не помнит, что пишет в своем аккаунте. – Он у меня есть?»
Конечно, есть, в современном мире его не может не быть, ведь иначе о тебе никто никогда не узнает и ты не будешь счастлив, но…
«Что написано в моем аккаунте?!»
А2 понял, что не знает, как он выглядит в сети, и угрюмо отозвался:
– Почему я должен быть другим?
