Намного лучше имени, стоящего в документе. Этого человека наверняка видели многие, некоторые даже знают, кто он такой. Кое-кто вполне может знать, почему его убили, если его в самом деле убили. Вы поступили осмотрительно, не став утверждать определенно.
– Ну… в основном из-за танцев с бубнами, устроенных сразу после того, как его застрелили – если застрелили. Никакой суматохи, никакого замешательства. Те четверо вели себя так, будто отрепетировали все заранее.
– Хорошо, попробую разузнать с помощью кнута и пряника. Из человека с нечистой совестью или страстью к деньгам – а у большинства людей есть и то и другое – можно вытянуть то, что ему известно. Что ж, похоже, мы все обговорили. Но давайте убедимся как следует: у нас вряд ли будет возможность устроить еще одну консультацию. Вы занимаетесь всем, что связано с Уокером Эвансом, а я – остальными вопросами в вашем списке. Будем обмениваться любыми сведениями, особенно если след ведет в «Золотое правило» или за его пределы. Что-нибудь еще? Ах да, то самое зашифрованное сообщение… вы намеревались им заняться?
– У вас есть мысли на этот счет?
– Предлагаю оставить его себе и отнести в главный офис компании «Маккей» в Луна-Сити. Если они сумеют опознать шифр, вопрос лишь в оплате – законной или незаконной – за его расшифровку. Из содержания сообщения будет ясно, нужно оно мне или нет. Если «Маккей» окажется бессилен, попробуйте показать его доктору Джейкобу Раскобу из университета Галилео. Он занимается криптографией на факультете информатики. Если даже он не поймет, что с этим делать, останется лишь молиться. Можно я оставлю себе фото моего кузена Энрико?
– Конечно. Но пришлите мне, пожалуйста, копию – она может понадобиться, когда я займусь вопросом Уокера Эванса. Да, пожалуй, наверняка понадобится. Доктор, нам нужно кое-что еще, о чем я не упоминал.
– Да?
– Ваше преподобие, юноша, который пришел с нами – призрак, ночной бродяга. И к тому же совсем голый. Нам хотелось бы его прикрыть. Не знаете никого, кто мог бы этим заняться, причем прямо сейчас? Хотелось бы успеть на ближайший челнок.
– Минуту, сэр! Следует ли понимать, что ваш носильщик, молодой человек с вашим багажом, – тот негодяй, который притворялся проктором?
– Разве я плохо разъяснил?
– Возможно, я не расслышал. Что ж, приму это к сведению… хотя вынужден признать, что весьма удивлен. Хотите, чтобы я снабдил его документами? Чтобы он мог передвигаться по «Золотому правилу», не опасаясь прокторов?
– Не совсем. Мне нужно нечто большее – паспорт. Чтобы он мог покинуть «Золотое правило» и попасть на Свободную Луну.
Доктор Шульц потянул себя за губу.
– Что он собирается там делать? Впрочем, нет, вопрос снимается. Это ваше дело, а не мое. Или его.
– Я собираюсь слепить из него что-то стоящее, отец Шульц, – сказала Гвен. – Он должен научиться держать ногти в чистоте и не путать слова. И ему недостает твердости характера, которую я намерена ему передать.
