и твердый голос из прихожей.
– И не последнее на сегодня! С меня дежурный смены голову снимет за то, что я с одним жмуром второй час вожусь! Знаешь, сколько их за сутки по городу?
– Да уж получше тебя!
Споривший с медиками сделал шаг в коридор и стал виден Ивану. Им оказался сухопарый долговязый мужчина, за сорок, в мешковатом на его сутулой фигуре недорогом, плохо отглаженном сером костюме. Левая рука у него была на медицинской перевязи, под глазами темные круги. Но сами глаза, словно трансформаторная будка при перегрузке, бешено извергали из себя разряды молний.
– Все вопросы перенаправляй ко мне! Старший следователь Шестаков. Запомнил?
Санитары и Шестаков потеснились, чтобы Иван смог пройти. Они явно приняли его за жильца дома, которому надо выше. Проходя мимо квартиры, Черешнин не удержался и бросил взгляд на то, что было в ее коридоре.
На полу прихожей он увидел кровь. Ее было много. В крови лежали чьи-то ноги: одна босая, другая в домашнем тапке. По размеру и цвету вряд ли женские. Иван прошел на полпролета выше и обернулся. Следователь уже зашел обратно в квартиру, санитары, ругаясь, отправились вниз по лестнице. Черешнин спустился обратно к квартире и снова заглянул в прихожую.
Тело, которому принадлежали мужские ноги, лежало поперек коридора. Голова и туловище отсюда видны не были – практически целиком погибший упал на спину в ванную комнату. В луже крови валялся разлетевшийся при падении мобильный телефон.
«Надо бы позвонить, чтоб меня встретили», – увидев аппарат, вспомнил Иван о цели своего визита в этот дом. А затем его взгляд выхватил цифры над дверным звонком распахнутой квартиры.
У квартиры, где Ивана ждали с ноутбуком, были точно такие же.
Программист едва успел справиться с неожиданным приступом рвоты. Не совсем понимая, что делает, Иван метнулся по лестнице вверх, подальше от страшного места. А в следующий миг у него чуть не разорвалось сердце.
– Молодой человек! – строгий голос, прозвучавший сзади, пригвоздил его к месту.
Иван обернулся, если что, готовый поднять руки. Из квартиры с убитым выглядывала полицейская форма, надетая на девушку. Если бы Иван отпустил сейчас перила, то съехал бы к ней по ступенькам на пятой точке.
– Молодой человек! – повторила форма.
Пересохшее по самые связки горло выдавило:
– Аргх?…
Полицейский китель заговорил вдруг совершенно не агрессивным, а вполне дружелюбным тоном. Даже немного заискивающим.
– Я извиняюсь, но можно вас на минутку? Вы тут живете?
Иван сделал вздох такого объема, чтобы его хватило сразу на весь длинный и малоубедительный рассказ о том, как он тут оказался. Но, прежде чем первое слово сорвалось с его кающихся губ, на лестничной площадке вновь появился следователь Шестаков.
– Гуляра! Куда пропала? Заняться
