дор ТютчевУмолк твой голос навсегда,
И сердце жаркое остыло,
Лампаду честного труда
Дыханье смерти погасило.
…И если умирает человек,
С ним умирает первый его снег,
И первый поцелуй, и первый бой…
Все это забирает он с собой.
…Уходят люди… Их не возвратить.
Их тайные миры не возродить.
И каждый раз мне хочется опять
От этой невозвратности кричать.
© Бажанов Е. П., 2019
© ООО «ИТК «Дашков и K°», 2019
Часть 15
Новый век
Глава 1. В спокойных водах
В конце 1999 года МИД приступил к реализации своих планов по замене Ю.Б. Кашлева Ю.Е. Фокиным. Юрий Борисович был переведен на должность первого проректора, ответственного за международные связи. В придачу к проректорству Ю.Б. Кашлев возглавил новую кафедру СМИ.
Все эти перестановки были оглашены А.А. Авдеевым на заседании Ученого совета ДА. Перед заседанием А.А. Авдеев в беседе со мной попросил мобилизовать коллектив на поддержку кандидатуры Ю.Е. Фокина. Одновременно Александр предложил мне перейти на работу в Совет Федерации в качестве советника по международным вопросам к председателю этого органа Е.С. Строеву. Стал объяснять, что должность, о которой идет речь, очень важна для МИДа, я явился бы каналом влияния на внешнеполитические позиции верхней палаты российского парламента.
Я тем не менее отказался и даже обиделся. Дело выглядело так, что меня вознамерились убрать из Дипакадемии. Хотя Александр, наверное, желал мне хорошего. Все-таки верхняя палата парламента страны в табели о рангах стоит, конечно, повыше ДА!
На заседании Ученого совета против кандидатуры Ю.Е. Фокина, конечно, никто не возражал. Его кое-кто из сотрудников ДА знал и в основном с положительной стороны. Исключение – проректор по учебной работе В.Б. Лаптев, который рвался в ректоры и еще до возвращения Ю.Е. Фокина из Лондона в Москву обливал «соперника» грязью. Несносный, мол, человек, всех в посольстве России в Англии «достал» и т. п.
Я не верил Лаптеву и оказался прав. Юрий Евгеньевич все шесть с половиной лет (до июня 2006 года) своего пребывания на посту ректора ДА относился ко мне неплохо, не оскорблял, не обижал, не зажимал, не подставлял, не подсиживал. Отзывался о моей работе (и в глаза, и за глаза) уважительно. Начал с того, что подал в МИД документы на присвоение мне ранга советника-посланника II класса. Выступил на Коллегии Министерства с призывом поддержать ходатайство, дав мне при этом отличную характеристику.
Члены Коллегии во главе с председательствующим, первым заместителем министра А.А. Авдеевым, присоединились к похвалам в мой адрес, ходатайство поддержали. Правда, ранга мне так и не досталось – отказала Администрация Президента Российской Федерации, сославшись на то, что я не нахожусь на активной дипломатической службе.
Подкупало в Ю.Е. Фокине и то, что он не вмешивался в мою работу, давал возможность самостоятельно вести дела. В Дипакадемии были профессора, которые имели ко мне разные претензии. Один обижался на то, что я не включал его в диссертационный совет, другой – на медленное прохождение его книги через редакционно-издательский отдел и т. п. Я знал, что некоторые из обиженных жаловались на меня ректору, но он даже не озвучивал эти жалобы в разговорах со мной.
Точно так же Юрий Евгеньевич не мешал работать другим проректорам и руководителям кафедр ДА, достаточно уважительно относился ко всем сотрудникам нашего учреждения. Сам он сосредоточился на протокольных вопросах, на развитии международных связей, на проведении различных форумов, выставок, вечеров. Ректор регулярно посещал дипломатические приемы и делал это весьма интенсивно. Однажды сидим мы, члены ректората, у Ю.Е. Фокина в кабинете, отмечаем его день рождения. По прошествии определенного времени кто-то из нас предлагает разойтись со словами: «Вам же, Юрий Евгеньевич, пора домой, семья наверняка заждалась именинника!».
Ректор в ответ заявляет: «Перед тем как возвращаться домой, мне еще предстоит посетить несколько приемов. Я обещал быть у нигерийского посла, потом надо заглянуть к вьетнамцам и, наконец, к румынам». Три посольства, расположенные в разных районах Москвы, в свой день рождения!
Аналогичным образом, педантично и скрупулезно, организовывал Юрий Евгеньевич процедуры присвоения титула почетного доктора Дипакадемии российским и зарубежным политикам и ученым, готовил вернисажи художников, принимал гостей.
В данных вопросах ректор опирался на им же самим
