одобрил основание ордена монахов-кармелитов, или белых братьев. Его наследник Григорий IX в 1231 г. благословил орден монахов-августинцев. Идея о священнослужителях, которые берут на себя обет абсолютной нищеты, воздержания и послушания и проповедуют простолюдинам в своих общинах, оказалась весьма привлекательной. Образ жизни нищенствующих орденов ассоциировался с образом жизни Христа, так что в них потянулись тысячи людей. Францисканцы и доминиканцы принимали в свои ряды и женщин: у францисканцев был сестринский орден клариссинок, основанный Кларой Ассизской в 1212 г., а у доминиканцев – собственная сеть женских монастырей, выросшая из первой общины в Пруйле. Нищенствующие монахи стали играть важную роль и в образовании. Доминиканцы начали преподавать в Парижском университете еще в 1217 г., в Болонье – в 1218, в Паленсии и Монпелье – в 1220, а в Оксфорде – в 1221. Францисканцы основывали богословские факультеты по всей Европе, в том числе в университетах Парижа, Оксфорда и Кембриджа.
Что же такого важного в появлении братьев-монахов? Новые нищенствующие ордена прорезали общество, строго разделенное на религиозную и светскую часть, и создали промежуточную организацию людей, обладавших многими добродетелями религиозной части общества и всей гибкостью светского. Они были образованны, как монахи: умели читать и писать и знали международный язык – латынь. Они были дисциплинированны, как монахи, следовали набору правил и подчинялись церковной иерархии. Они несли с собой доброе имя, благонадежность и честность церковнослужителей. Однако в отличие от монахов и других церковников они могли свободно путешествовать: их не связывало обязательство оставаться в каком-то одном доме, общине или приходе. Они жили в городах, общались с людьми, а еще не требовали десятин или пребенд, чтобы молиться или украшать свои облачения. Если монашеские ордена предыдущего столетия создали сеть, которая создавала, хранила и распространяла знания, то братья-монахи помогли этой сети распространяться намного дальше, глубже и быстрее, чем раньше. Нищенствующие монахи работали дипломатами и у светских правителей, и у лидеров церкви. Как образованные посланцы, путешествующие по миру и ведущие беседы с людьми во имя Бога, они становились отличными администраторами и переговорщиками. А еще из них вышли отличные инквизиторы: папы и епископы часто обращались к доминиканцам, чтобы те допрашивали еретиков, а после 1252 г. даже пытали их.
Нищенствующие ордена показали, что церковь умеет меняться со временем – в том смысле, что братья-монахи свободно путешествовали, проповедовали не только феодалам, но и купцам, и разбирались в новых вопросах веры, – в то же время сохраняя дух смирения и бедности, характерный для раннего христианства. Если бы церковь не могла пользоваться услугами этой многофункциональной группы святых мужей, то ересь, несомненно, вышла бы из-под контроля. Возможно, вслед за Альбигойским крестовым походом последовали бы Английский и Немецкий,
