а следом за ним и меня. Оказавшись в снегу, я погрузился в облако снежной пыли, поднятой работающими винтами, за которым ничего нельзя было разглядеть. И только когда Ми-8 начал удаляться с резким набором высоты, я помахал им рукой вслед.
Сделав небольшой разворот на северо-восток, машина начала удаляться в сторону ещё чистого неба, как бы спасаясь от приближающегося ненастья, а на сердце у меня заскребли кошки дурного предзнаменования.
Когда стихли последние звуки улетевшей машины, окружающее пространство погрузилось в напряжённую звенящую тишину. Атмосферное давление стремительно падало, и у меня начало закладывать уши. В преддверии наступающего вселенского хаоса мир на мгновение замер, как будто собираясь с силами перед скорой смертельной схваткой между небом и землёй. Над ближайшими деревьями появилась тёмно-фиолетовая стена снежного фронта, которая приближалась со скоростью курьерского поезда. Уже стали слышны громовые раскаты снежного шторма, когда до меня дошло, что если я в течение ближайших пяти минут не придумаю, как мне укрыться от непогоды, то мне придётся очень туго. В этот момент на смену чувству уверенности из кромешной глубины подсознания начало просачиваться липкое и гадкое чувство панического страха. Я рыскал в отчаянии по снежной целине, как собака, потерявшая нюх, пытаясь на ощупь обнаружить заветный красный мешок, от которого зависела сейчас моя жизнь.
Неожиданно налетел первый порыв ветра. Макушки деревьев согнулись под тяжестью невидимой воздушной волны. Послышался пугающий треск ломающихся веток, и молчащий ещё несколько секунд назад мир ожил, ощетинился и пришёл в движение.
Представление начиналось. Вся северная сторона неба погрузилась во мрак, за которым просматривался невероятных размеров смерч, верхняя часть которого терялась в непроглядной вышине. Сквозь боковые стенки воронки были видны многочисленные разряды молний и слышались нескончаемые громовые раскаты. Вращающая масса воздуха, как громадный пылесос, засасывала на своём пути всё, что попадало в его жерло. По снежному насту потекли тонкие ручейки сыпучего снега, которые под действием ветра поднимались ввысь, окутывая белым саваном мою застывшую фигуру, впавшую в оцепенение. Может, на этом всё и закончилось, если бы в метре от меня из-под снега не показался кусок красного нейлона, сигнализирующий моему сознанию импульс надежды на спасение. Скорее интуитивно, нежели осознано, мои руки достали из мешка спасительную палатку, которую я бросился привязывать к стоящей поблизости маленькой сосёнке. И в тот миг, когда страховочный узел был уже почти готов, позади меня раздался взрыв. Обжигающий жар электрического разряда обжёг моё тело через толстую подкладку пуховика, а звуковая волна довершила разрушающее воздействие молнии, повалившей меня с ног. В полубессознательном состоянии я каким-то чудом ещё успел залезть в нейлоновое чрево палаточного мешка, прежде чем моё сознание отключилось.
