той ямой, когда за её спиной не звякнула лопата. Она оглянулась…
Я знаю её историю – Ляля настолько устала носить в себе страшные подробности, что вывалила их на чужого человека, на меня. Профсоюз тогда пытался защитить её от увольнения, попросил черкнуть заметку в газету. Но на вопрос, зачем водила малышей в лес – Ляля только неопределённо усмехнулась и пожала плечами.
Провожать меня вышла заведующая.
– А за Елену Евгеньевну не беспокойтесь. Её такой интересный мужчина к дачам выходит встречать. Высокий, широкоплечий. Рабочего вида, в рубахе, иногда с лопатой. Сына у неё нет – для ухажёра вроде молодой. Лет на двадцать её моложе. Мы от любопытства умираем – а она отмалчивается, такая скрытная.
Пока я шла вдоль дач, за изгородь вылетел мячик. Я поймала его, перебросила девочке лет шести с пышными синими бантами.
– Ты из группы Елены Евгеньевны?
– Да.
– Она вас в лес гулять водила. Она там что, искала кого-то?
– Нет. К ней дяденька выходил. С лопатой. Лопату отложит, на пенёчке сядут, разговаривают. Иногда Елена Евгеньевна плакала. Иногда, – девочка потупилась, – они целовались. Потихоньку, чтобы мы не видели.
– Дяденька страшный?
– Нисколечко! Но он какой-то… – девочка наморщила лобик, – ни на кого не похожий. Как будто не настоящий.
Тут девочку окликнули, и она побежала играть, в косичках подпрыгивали
синие банты.
У самой Ляли мелко трясётся голова – это очень старит её. И волосы приходится красить часто, очень часто. Месяца не проходит – белоснежно высвечивается седая полоса на проборе. Дети трогают пальчиками Лялины волосы: «Ой, Елена Евгеньевна, какие у вас красивые волосики! Блестящие и беленькие, как снег!»
Да, она водила их в лес. Старые ели смыкали кроны так плотно, что дождь шуршал наверху, а внизу было сухо и уютно. По ногами будто настелён ламинат из хвойных иголок. Гуляли, собирали с ребятками грибы и шишки для поделок. Смотрели муравейники высотой с детскую веранду. Она учила, как определять север по мшистым стволам, если потеряются.
Но детям в этом лесу ничто не грозит, она знает точно. Он безжалостно и методично мстит только взрослым, сильным мужчинам с жёсткими глазами, жёсткими руками.
ЖЕНЯ-ЖЕНЕЧКА И АРТЮША
Хлопотно одинокой женщине иметь свой дом, без мужской руки – пусть и маленький, деревянный.
А Женя привыкла, справлялась. Недавно провела газ и воду, накопив с куцей учительской зарплаты. Была несмышлёнышем в электрике – теперь сама заправски устраняла мелкие неполадки.
И так, чего ни коснись – во всё, до мелочей приходилось входить самой. Дом ей достался от родителей. Могла бы обменять на благоустроенную квартиру, но уже не представляла жизни в многоквартирном улье-муравейнике.
Иногда
