оказанные Отечеству Румянцевым, но и награды, полученные им от справедливой Монархини соответствовали оным.
Екатерина в день мирного торжества 10 июля 1775 года пожаловала графу Петру Александровичу:
1) наименование Задунайского, для прославления через то опасного перехода его через Дунай;
2) грамоту с прописанием побед его;
3) за разумное полководство: алмазами украшенный фельдмаршальский жезл;
4) за храбрые предприятия: шпагу, алмазами обложенную;
5) за победы: лавровый венок;
6) за заключение мира: масличную ветвь;
7) в знак Монаршего благоволения: крест и звезду ордена Св. Апостола Андрея Первозванного, осыпанные алмазами;
8) в честь его и для поощрения примером его потомства: медаль с его изображением;
9) для увеселения его: деревню в пять тысяч душ в Белоруссии;
10) на построение дома: сто тысяч рублей из Кабинета;
11) для стола: серебряный сервиз;
12) на убранство дома: картины.
Этого мало: Екатерина умела и наградам своим придавать оттенки для возвышения заслуг и самой благодарности. В списках, удостоенных 10 июля Монаршего благоволения, первое место занимал по старшинству князь Александр Михайлович Голицын, второе Румянцев, но Государыня хотела отличить последнего перед первым и собственною рукой прибавила к его титулу слово Господин, между тем как Голицын наименован просто генерал-фельдмаршалом! Она желала, чтобы Задунайский, по примеру римских полководцев, имел въезд в столицу через триумфальные ворота на колеснице: скромный герой, привыкший к лагерной жизни, отказался от почестей и ещё более явил себя великим в глазах соотечественников! Малороссия снова поступила под начальство его: оттуда Румянцев вызван был в С. Петербург (1776 г.), для сопровождения наследника престола в Берлин, по случаю предназначенного бракосочетания его с племянницею короля прусского принцессою Виртембергскою.
– Приветствую победителя оттоманов, – сказал Фридрих Великий Румянцеву в то время, как фельдмаршал преклонил перед ним чело своё:
– Я нахожу великое сходство между вами и генералом моим Винтерфельдом.
– Государь! – отвечал Румянцев. – Для меня весьма бы лестно было хоть немного походить на генерала, столь славно служившего Фридриху.
– Нет, – возразил король, – вы не этим должны гордиться; но победами вашими, которые передадут имя Румянцева позднейшему потомству.
Уважая достоинства российского полководца, король приказал военному штабу своему явиться к Румянцеву с почтением, с поздравлениями; возложил на него орден Чёрного Орла; собрав весь гарнизон в Потсдаме, представил примерное Кагульское сражение, которым сам предводительствовал.
В Берлинской Академии Наук славный Формей произнёс речь, в коей выхваляя добродетели наследника Престола Российского, коснулся и Румянцева:
“Да
