последний момент удержал руку, услышав шепот.
– Господин Алекс, это я, Ларт…
Передо мной и правда стоял Ларт. Зажмурив глаза и втянув голову в плечи, он мертвой хваткой вцепился в повод.
– Ты что делаешь идиот! – зашипел я, возвращая меч в ножны. – Тебе что, жить надоело?
– Они вас ищут и ждут, господин граф… я должен вас предупредить.
– Ну вот, ты меня и предупредил, спасибо, – спрыгивая с седла и становясь рядом с ним, ответил я. – Рассказывай, что произошло.
По словам Ларта, к нему пришли через неделю после моего отъезда, сказали, что еще его отец задолжал им две золотые монеты, и предъявили бумагу, подписанную стряпчим – мол, пришло время вернуть долг. А так как время отдачи просрочено, то и долг возрос на три серебрушки, то есть теперь надо вернуть аж два золотых и три серебряных монеты.
Деньги довольно большие, а в положении Ларта просто огромные. Ларт начал доказывать, что никакого долга нет, а если бы был, то он о нем знал бы. На это ему заявили, что им все равно, знал он или нет, но если в течение трех дней долг не будет возвращен, у него заберут мастерскую и дом. Мастерская и дом стоили все-таки в два раза больше, но за такой короткий срок их не продать, разве что за еще меньшие деньги, чем мифический долг.
Ларт поговорил с матерью – слез, конечно, было много, но мать здраво рассудила, что им ничего не остается, как уступить требованиям и отдать дом. Потому что любой суд станет на сторону кредиторов. Бумага, заверенная стряпчим мэрии, имеет неоспоримое преимущество перед простыми заверениями.
В селе, которое почти приткнулось к городским стенам, проживала его бабушка, мать его матери, к ней и решили перебраться. Наняв повозку, Ларт перевез в село мать и сестер, а также одежду и всякие мелочи. Второй ходкой он вывез инструмент и приспособления из мастерской, а также кое-какой материал, который успел закупить для выполнения моего заказа. Перевезя своих женщин в село, он уже две недели дежурит у ворот в ожидании моего приезда.
– А почему тогда дом и мастерская сгорели? – задал я вопрос.
А вот это и для Ларта оказалось загадкой. Поняв, что никаких денег не дождутся, его избили. Так просто без злобы, для порядка, и заставили подписать бумагу, что дом передается в счет долга какому-то Жакому ден Ресту, мещанину. С того дня Ларт ни разу не был в том районе города. Слышал, что дом сгорел, и было до слез обидно, ведь он в нем родился и вырос; но почему это произошло, он не знает. Матери и сестрам он, конечно, об этом не говорил, не хотел расстраивать. Те до сих пор рыдают при любом упоминании об оставленном доме.
А еще у Ночной гильдии идет какая-то склока, и, по слухам, есть даже убитые. Но все это только по слухам. Может, оттого и дом наш сгорел, не поделили. Впереди раздался какой-то шум и приглушенное звяканье металла. Адреналин у меня в крови резко подпрыгнул, ладони сами собой сжались в кулаки.
– Быстро садись на коня, – прошептал я Ларту. – В случае нападения
