на совете старших рода и был принят закон о престолонаследии, где говорилось, что наследник объявляется сразу же после рождения, а младшие братья, если таковые будут, по достижении восемнадцати лет покидают пределы герцогства и вольны жить по своему разумению. Перед расставанием им вручалась небольшая сумма денег, грамоты, удостоверяющие личность, и всё – дальше они должны были выживать сами. Они могли заниматься чем захотят: торговать, идти в наемники или служить в армии соседних королевств или империй, просто путешествовать…
Вот так и я вынужден был покинуть дом и родных… Конечно, очень хотелось и на мир посмотреть – кому в восемнадцать лет не хотелось бы попутешествовать! Да и все разговоры о небольшой сумме, которая выдается младшим – только разговоры, ведь я имею право в любом кентийском посольстве взять необходимые средства. А на мою свадьбу, если таковая случится, приедут все мои родственники, кроме отца и наследника. Оказывается, те браслеты, что я видел в переметной сумке – это свадебные браслеты для меня и моей будущей избранницы. А если я и не могу вернуться в Кентию, то мои дети обязаны. Обычно после достижения ими пятилетнего возраста за ними приезжали представители рода, и дети отправлялись в Кентию, где их обучали согласно их предпочтениям и склонностям. Воинскому же искусству обучали всех – кентийцы лучшие воины на этой планете. Конечно, в этом не последнюю роль сыграли присущие им рост, сила и скорость реакции, но еще и воинский дух, а также чувство самопожертвования. И вот еще одна особенность: рождаясь от разных матерей, дети тем не менее несли в себе все признаки кентийцев – по сути, особый генотип, доминантный по отношению к другим народам и народностям.
Правда, кентийцев не очень любили, а кое-где даже презирали. И мы не оставались в долгу и относились ко всем точно так же. Но это не мешало власть имущим нанимать нас в охрану королей, герцогов и графов. В остальных случаях кентийцы были нечастыми гостями в других землях, и купцов среди нас было немного – в основном за товаром ехали к нам. После той Большой войны территория Кентийского королевства уменьшилась втрое, и оно стало герцогством – независимым, самостоятельным, но маленьким. На рудниках пришлось создавать концессию, куда вошли все крупные государства континента. Правда, Кентийское герцогство имело сорок процентов от добытого, а остальные по пятнадцать, но все это ударило по благосостоянию герцогства, и по сути мы сейчас были небогатым, но очень гордым народом.
За все эти пятьсот лет, что прошли после войны, я был всего лишь четвертым сыном правителя, которому пришлось покинуть Кентию. По сути, изгоем, как ни пытайся все это приукрасить… Хотя многие в герцогстве, наверное, вздохнули с облегчением, когда я уехал – уж очень мой реципиент был заносчив, нагл и беспринципен. Парнишка был сам по себе незлой, но обида оттого, что его скоро просто выгонят из дому, реально портила его характер.
От воспоминаний и мыслей разболелась голова, и я попытался уснуть, что мне и удалось спустя
