– фыркнула она, наблюдая, как Тео вовсю красуется перед галдящими на трибунах студентами Академии.
Да и не только перед ними. На словах, конечно, абы кто на полигоны не допускался, однако на деле кого здесь только нет. Друзья, родственники, прочие любопытные личности… И, разумеется, вездесущие писаки, которых хлебом не корми, а дай придумать очередную сплетню. Особенно накануне Трехлетнего Турнира – самого ожидаемого события во всём Эрмегаре. Шутка ли – раз в три года академия открывает свои двери (продавая билеты по зверским ценам) и хвалится своими лучшими учениками.
Крики с трибун стали ещё громче – хотя, казалось бы, куда ещё-то? Тео красовался перед школотой, улыбался во все свои тридцать два и делал всё то, из-за чего Хель тянуло закатить глаза. Боги солхельмские и эрмегарские, ну вот за что ей, честной некромантке, такие родственнички? Два брата – и оба, как назло, клятая боёвка. Горластые, нахальные бестолочи, вечно влипают из одной неприятности в другую, ибо сначала сделают, а потом подумают. Но братья ж всё-таки. Хочешь не хочешь, а приходится любить да беречь.
Она спустилась вниз, к выходу с полигона – поздравлять с пройденным испытанием (как будто могло быть иначе), проезжаться по чересчур радостной морде и отгонять очередную девицу, коих вокруг Тео всегда вилось в избытке. Нет, не то чтобы она стремилась охранять давно утерянную добродетель своего братишки. Просто Хель была твёрдо убеждена, что накануне Турнира никто не может быть важнее, чем она. Капитан как-никак, и нечего тут всяким одинаковым с лица вертихвосткам тратить её драгоценное время.
– А ну брысь отсюда, – она мимолетно глянула на девчонку и не сочла ту достойной хоть какого-то внимания. Рассорившись в прошлом семестре со своей девушкой, унылой заклинательской занудой, братец сделался кошмарно неразборчивым и волочился строго за фигуристыми дурочками без малейшего признака интеллекта во взгляде.
– Это с какой радости? – девчонка надула щедро напомаженные губы, явно не собираясь выпускать свою добычу из рук.
– С той, что если не отвалишь – будешь разгуливать с прыщами по всей морде ближайшую неделю, – пообещала Хель, грозно щурясь. – И этот дурень тоже будет. Насчет тебя не знаю, но ему не пойдёт. Точно не пойдёт, я проверяла!
– А я-то здесь при чём? – возмутился Тео, но девицу от себя отцепил.
– А, то есть ты намекаешь, что её можно трогать, а тебя нет? Каков галантный ухажёр!
– Да не говорил я такого!
– Но подумал, согласись? – хмыкнула Хель и скрестила руки на груди. – Так мы останемся наедине или да?
На этот раз пришла очередь Тео закатывать глаза.
– Ладно, милая, злить мою тёмную сестричку впрямь опасно для здоровья, – он наклонился к девице, чтобы чмокнуть её в щеку. – Увидимся позже?
Девица охотно кивнула, расплывшись в улыбке, и вернула ему поцелуй, уже далеко не такой целомудренный. (Хель едва сдержалась, чтобы не выполнить своё обещание – все эти сопливые обжимания раздражали невыносимо.) И после этого, наконец, свалила восвояси.
– Старайся усерднее, розовый цвет – явно не твоё, – она с усмешкой глянула на братца – тот уже не скалился как кретин, а ожесточенно и чуть брезгливо пытался оттереть с небритой физиономии жирную ядовито-розовую помаду. – Вопрос на сто империалов – где ты берёшь этих краль и как отличаешь одну от другой? Небось даже не помнишь, как её зовут.
– Ну конечно помню! – возмутился Тео. – За кого ты меня принимаешь вообще?! Её зовут… Элен. Да, точно. Элен. Или всё-таки Элис?.. Ой, всё, какая разница? Милая девушка, я ей нравлюсь, что ещё надо? И да, типа ты всерьёз пришла поболтать о моих подружках? – тут он прямо-таки засиял от счастья пополам с невыносимым самодовольством. – Видела, что я устроил на полигоне? Архимаг Эрдланг был в восторге! Ну, насколько все эти фейки вообще могут быть в восторге, по их рожам не разберёшь же… Четвертый ранг! К концу года подтвержу восьмой высший уровень и буду готовиться в спецназ!
Вот это уже её братец. Активный сверх всякой меры, шумный, радостно-бестолковый и любящий себя куда больше всяких там девиц. Оно и правильно, Хель себя вот очень любит. Красивые шмотки, магию и братишек – тоже; но себя всё же чуть больше.
– А я уж думала, ты заболел, – она фыркнула и на недоуменный взгляд пояснила: – Три минуты как свободные уши появились, а ты всё не о себе, своём топоре и своём спецназе.
– Эй, могла бы порадоваться за меня! Даже Эрику всего трояк поставили, а ведь он тогда старше меня был!
А ещё Эрик со своим трояком победил в Турнире пятнадцать лет назад. Да и учился, говорят, не в пример лучше некоторых там. Но Тео терпеть не мог, когда ему напоминали, какой умница-разумница их старший братец и какой разгильдяй он сам; посему Хель милостиво смолчала.
– Я и радуюсь. Видишь, даже пожертвовала своим временем, чтобы на тебя посмотреть! Доволен? – Тео
