одни кружева, тебя за ними не найдешь!”
Соседи деликатничали, не беспокоили. Но в двенадцать часов дня не выдержали, постучали в дверь:
– Вы живы ли там?
Мы вышли к столу. Я надела черное платье с золотой вышивкой. Шею закрыла золотистой вуалеткой, чтобы не видны были следы поцелуев.
4 Когда я готовила приданое и уехала к Зарницкому, Абрама Ильича не было в городе. Это было для меня большим облегчением. Он вернулся после моего отъезда. Конечно, ему тотчас донесли, что я вышла замуж.
Он пришел к нам. В кухне был Пуха.
– Здорово, парнишка, – сказал Пухе мрачный Абрам Ильич, но не остановился, а прошел к соседям, вероятно, хотел проверить, верны ли слухи.
Соседи ему и сказали про персидский ковер. Вышел от них.
– А Мария Ивановна дома?
– Дома.
Он постучал, открыл нашу дверь.
– Здравствуйте, Мария Ивановна, нам надо с вами рассчитаться. У нас с вами одно дельце не закончено.
А мама ему в истерике (денег у нее, как всегда, не было):
– Я вам все верну! Все отдам! Только сейчас у меня ничего нет! Я достану денег и верну!
Но вдруг нашла выход, все повернула, успокоилась:
– Отдам, конечно, хотя вы ходили к нам целый год пить чай, и я вас кормила в такое трудное время, все это тоже чего-то стоит! Но я вам отдам…
Абрам Ильич:
– Не надо. – И вышел.
Много спустя, уже после войны, Таня Капланова встретила Абрама Ильича в Москве. Ехала в трамвае, и вдруг какой-то пожилой полный мужчина ее спросил:
– А вы, случайно, не бывали в Майкопе?
– Бывала. Я оттуда.
– То-то я вроде вас узнал. А вы там Аргиропуло не знали?
– Как же, знала.
– Кого же из них?
– Всех, всю семью.
Он назвался. Таня вспомнила. Стал расспрашивать обо мне. Спросил:
– А как ее фамилия сейчас?
– Миронова.
– Миронова? А почему не Зарницкая?
– Они с Зарницким разошлись. Он возликовал:
– Я так и знал! Я это говорил! Я предчувствовал! А знаете, крепко зацепила меня тогда эта Агнесса Аргиропуло.
Стал рассказывать о себе: женат, дети, заведует рыбным магазином на Сретенке.
– Приходите, когда вам что-нибудь будет нужно, вызовите заведующего – меня.
Таня как-то зашла, вызвала. Он взял ее сумку, ушел, вернулся, а в сумке – чего только нет! И балык, и икра, и крабы-консервы.
И говорит:
– Платите в кассу один рубль восемьдесят копеек.
Она была у него еще раз, и опять все повторилось. Потом она сказала мне:
– Пойдем со мной?
Я оторопела:
– Да ты что, с ума сошла, что ли?
5 Да, балык…
