конечно. На столе – ценный хрустальный письменный прибор. Иван Александрович, бывало, и внимания на них не обращает – ну поставили ему на рабочее место, и пускай. Фриновский пристал к нему – подари мне этот прибор. Иван Александрович отдал с недоумением. Потом и письменный стол перекочевал к Фриновскому.
– Знаешь, он метит на мое место, – сказал мне Иван Александрович. Но Фриновский делал вид, что заботится о нас.
– Что вы ютитесь в коммуналке? На третьем этаже освобождается очень хорошая отдельная квартира. Там живет Петрякин, его снимают с работы, он уже знает. С квартиры сселим, – он усмехнулся с видом вершителя судеб, – вот вы и займете вакантную. Приходите посмотреть.
Непонятно как-то было – при еще живущих хозяевах, но Фриновский уж так пристал, так настаивал, утверждая, что все равно кого-то вселят. И мы пошли.
Сперва заглянули к Фриновским на второй этаж. Жена его[31]встретила нас недоброжелательно, мне это не понравилось… Я говорю потом Ивану Александровичу:
– Ты думаешь, мы получим эту квартиру? Ни черта мы не получим!
Так оно и вышло. Зарницкого сняли, Фриновский – на его место, а квартира – ну какое снятый с должности, разжалованный Иван Александрович имел на нее право! Мы и из особняка ОГПУ выехали, сняли две комнаты в другом районе.
Еще когда Зарницкий был начальником штаба, Фриновский пытался ухлестывать за мной. Как-то Иван Александрович уехал в командировку, Фриновский его замещал в штабе. Я пошла просить билеты в театр (нам их давали в штабе). Пришла, Фриновский чуть не расшаркался – сейчас, сейчас принесу!
И вернулся, да не один, а с Коганом, билеты мне вместе принесли, оба заигрывают, маслеными глазками меня так и сверлят.
– Мы к вам чай пить придем!
Я отрезала:
– Нет, я без мужа никого не принимаю!
А затем он – ряшка толстая – сел на место Ивана Александровича. Да он с самого начала все знал, что сядет, знал, что Иван Александрович – попович, что снимут. Донесения, вероятно, делал такие, чтобы опорочить, неблагоприятные, а сам мысленно руки потирал: “Скоро я на его место!” – и поигрывал с нами, как кошка с мышкой.
Или все-таки неудобно ему было, он и лебезил, угодничал, чтобы впечатление было – я, мол, ни при чем, я всей душой!..
О Фриновском я вам еще много порасскажу.
8 Иван Александрович пошел работать в милицию. Черная форма, красные околышки. Это было совсем не то, что в Красной армии. Как бы на много ступеней слетел вниз: и форма не та, да и не так почетно. Но хоть работа была не опасная. В то время было много бандитов, но арестовывать их, “брать” Иван Александрович не ходил. Ему поручили всю писанину, ну почти как начальнику протокольного отдела, что ли…
Приехала к нам из Майкопа Верочка, уже взрослая девушка. Мы были дружны семьями. Прежде, когда папа был управляющим магазинами, Верочкин отец служил там старшим приказчиком.
Верочка прекрасно играла на рояле, очень хорошо
Фриновская Нина Степановна (1903–1940) – жена Михаила Фриновского. Арестована 12 апреля 1939 года. Расстреляна в феврале 1940 года.
