мы старались разбить орехи, Гарри сбегал на берег и принес острый кусочек коралла, с помощью которого проделал дырку в одном из кокосовых орехов.
– Вот, выпей, – сказал он, протягивая мне орех. – Это будет полезно тебе.
Какое вкусное молоко! Напившись, я отдал орех Томми, а между тем Гарри открыл другой орех. Мы настояли, чтобы он первый напился из него. Третьего хватило на всех нас. Потом мы открыли и внутреннюю скорлупу; содержимого хватило нам всем на завтрак. Остальное мы отнесли нашим товарищам, которые очень обрадовались, когда проснулись и нашли готовый завтрак.
Ураган прошел, и море ярко сверкало в лучах солнца. Мы спросили Меджа, думает ли он скоро вернуться на остров, где стоял наш корвет.
– Многое против этого, – ответил он. – Во-первых, нужно исправить лодку, а, я думаю, это будет нелегкая штука; затем, у нас только два весла, нет ни пищи, ни воды; если подымется ветер, то нам понадобится три-четыре дня, чтобы пройти тот путь, что мы прошли в сутки. Поэтому прежде чем отправиться, нам нужно починить лодку, сделать по крайней мере две пары весел и запастись провизией и водой. Нельзя удовольствоваться только кокосовыми орехами; надо добыть рыбы или дичи, а на это уйдет день-другой. Потом нужно подумать, следует ли искать корвет на старом месте; может быть, он вышел из гавани и ищет нас. Судя по виду той местности, мы не найдем там пищи, и если не найдем там нашего судна, то попадем в еще худшую беду, чем здесь.
Остальные согласились с мнением Меджа; мы пошли на берег и внимательно осмотрели лодку. Пострадала обшивка на правой стороне и часть носа. Удивительно, как она могла еще дойти до берега. Может быть, потому, что мы с Гарри бессознательно поставили ноги на доски и помешали воде хлынуть в лодку, а Том на носу навалился на спущенный парус, с отчаянием цепляясь за переднюю скамейку.
Без гвоздей, без каких-либо инструментов, кроме складных ножей, мы вряд ли могли поправить лодку настолько, чтобы она могла выдержать путешествие, которое предстояло нам сделать, чтобы добраться до корвета. Мы в недоумении смотрели друг на друга.
– Безопаснее всего было бы остаться здесь в надежде, что корвет заглянет со временем сюда, ища нас, – сказал Медж. – Они знают, что если мы спаслись, то должны быть принесены в этом направлении; и я не думаю, чтобы наш командир покинул нас, пока не произведет поисков во всех направлениях. Если же почему-либо «Героиня» не появится, можно надеяться, что мимо пройдет какое-нибудь китобойное или другое судно и увидит наши сигналы. Надо сторожить с обеих сторон острова; может быть, мы будем счастливы здесь, но все же не следует превращаться в робинзонов.
– Ну, это приятнее, чем стоять на карауле, – заметил Том.
– Нужно подумать и о друзьях на родине, – сказал я. – Они будут оплакивать нас, если до Англии дойдет известие о нашем исчезновении. К тому же мне хочется дать знать капитану Гудсону и его жене, что мы нашли их сына.
– Верно, Годфрей, – сказал Медж. – Рад видеть, что ты заботишься о других, и не думаю, чтобы Том
