боясь, что тайну подслушают стены Дворца, Авель нарек самое имя, а затем молвил:
– Страха силы темной ради, имя сие да сокрыто будет до времени… Велика будет потом Россия, сбросив иго безбожное. Вернется к истокам древней жизни своей… Дымом фимиама и молитв наполнится и процветет, аки крин Небесный.
Великая судьба предназначена ей. Оттого и пострадает она, чтобы очиститься и возжечь свет в откровении языков… И на Софии, в Царьграде, вновь воссияет крест Православный. И Царьград снова станет Русским городом. Наследник последнего Царя Николая Второго будет править возрождение России, и имя ему…»
Авель вновь тихо произнес имя того, за которого, по словам Серафима Саровского, восстанет остаток Русских людей и победит…
Сосредоточим свое внимание на заключительной фразе авелевского пророчества, добавим к ней то, что сказано выше в пророчествах Серафима Саровского: «…остаток Русских людей восстанет за Царя и победит», присовокупим строки Священного Писания: «И восстанет в то время Михаил, князь Великий, стоящий за сынов народа твоего, и наступит время тяжкое, какого не было до сих пор, как существуют люди до сего времени. Но спасутся в это время из народа твоего все, которые найдены будут записанными в книге жизни» (Дан. 12,1).
А между тем Павел Петрович, задумчиво произнес:
– Почитаю я за благо о том, что ныне ты предрек мне о потомке моем, Николае Втором, предварить его, дабы перед ним открылась книга судеб. Да ведает правнук свой крестный путь, славу страстей и долготерпения своего. Запечатлей же, преподобный отец, предреченное тобою, изложи все письменно. Я же на предсказание твое наложу печать, и до праправнука моего писание твое будет нерушимо храниться здесь, в Гатчинском дворце моем. Иди, Авель, и молись неустанно в келье своей обо мне, роде моем и счастье нашей Державы.
В Житии сообщается, что, «вложив представленное писание Авелево в конверт, на оном собственноручно написал: «Вскрыть Потомку Нашему в столетний день Моей кончины».
И еще одно пророчество было дано Николаю Александровичу – еще цесаревичу. Случилось это во время его визита в Японию. 29 апреля 1891 года на него было совершено покушение. Вот как он сам рассказал об этом событии в письме матери:
«Не успели мы отъехать двухсот шагов, как вдруг на середину улицы бросается японский полицейский и, держа саблю обеими руками, ударяет меня сзади по голове! Я крикнул ему по-русски: что тебе? – и сделал прыжок через моего джен-рикшу. Обернувшись, увидел, что он все еще бежит на меня с поднятой саблей. Я со всех ног бросился по улице, придавив рану на голове рукой. Я хотел скрыться в толпе, но не мог, потому что японцы, сами перепуганные, разбежались во все стороны…»
Цесаревич Николай Александрович во время пребывания в Японии
Спас цесаревича его младший брат великий князь Георгий Николаевич, ехавший следом. Он бросился за полицейским, преследовавшим цесаревича,
