сразу выдали.
– Ты что-нибудь еще видела? – спросила Юля, с надеждой.
– Лес и больше ничего. – Упавшим голосом, ответила, скрывать, не имело смыла. – Я не знаю, где мы. Ни железной дороги, ни деревень, вообще ни огонька.
Путешественницы переглянулись.
– Олесь, да что с тобой такое?! Неужели, ты сдалась?! – воскликнула Катя, подлетая ко мне и хватая за руку.
– Нет, но…. Девчонки, простите меня, если бы не я, вы бы сейчас были не здесь, а спали бы спокойно в своих кроватях. Я не должна была предлагать вам это…. Только я виновата, что мы заблудились. Надо было идти одной, и не втягивать вас.
Чувство вины причиняло даже больше муки, чем страх.
– Лесь, ты то тут при чем! Ты предложила эту идею, да. Но мы сами пошли за тобой, силой нас никто не тащил. – Произнесла Лена, положив руку на мое плечо.
– Да, мы пошли за тобой потому, что это касается всех нас. И теперь мы верим, что ты обязательно выведешь нас отсюда, – подала голос Юля.
– Девчонки, мы вместе, впятером, и мы выберемся. – Закончила Катя, ее бодрый голосок разнесся по лесу и затерялся в темноте.
Я обняла подруг.
– Спасибо, что не вините меня. Тогда встаем и пошли.
– Куда?
– Пока не знаю. Предлагаю пойти туда, откуда исходил свет, может хоть там кто-нибудь есть.
Оля с вздохом поднялась с земли.
– Олесь, если честно, я терпеть не могу, когда ты командуешь, и ты об этом знаешь. – Сказала она, а потом, широко улыбнувшись, добавила. – Но сейчас я просто счастлива! Систер, уж лучше слушать твои приказы, чем смотреть, как ты распускаешь «нюни».
– Не беспокойтесь, нюней больше не будет!
Теперь мой голос был решительный и спокойный. И так было всегда. В моменты сложностей ответственность за подруг всегда брала вверх над собственным страхом. Поэтому я закинула за плечи рюкзак и, свернув с дорожки, пошла сквозь лес. Странный свет исходил чуть левее от нашего местоположения.
Ветки хлестали и больно кололи лицо и руки, когда приходилось их раздвигать. Ни черта не видно! Под ногами то и дело возникали препятствия, о которые приходилось сначала споткнуться, таким образом они и обнаруживались. Ноги, наверняка, покроются потом синяками аж до коленок. Огромная луна хоть и светила ярко, но весь призрачный свет терялся в сосновых кронах.
Кто не был ночью в лесу, тому не понять. И действительно, надо быть совсем ненормальным, чтобы добровольно пойти на такую прогулку. Что ж, диагноз ясен, и спорить с ним бесполезно. Помнится, я и одна собиралась пойти, если девчонки отказались бы. И ведь с дури пошла бы! Осознание прошлось холодком по спине, а сопение подруг за спиной придало сил.
Пришлось сжать в кулак всю свою решительность и волю и двигаться вперед, так как я знала, что теперь ни в коем случае не имею права сдаться. Ведь за мной иду еще четыре человека, за которых мне волей неволей придется отвечать.
Девчонки тоже молчали. Говорить не хотелось, да и как, когда в рот то и дело грозили набиться хвоя и листва.
